В квартире все было так, как оставил Галип: в гостиной свет был погашен, а в коридоре горел. Галип повесил пальто и пиджак, сразу же поставил на плиту воду для чая, в спальне при свете тусклой лампочки переодел мокрые носки. Потом, сев за стол, прочитал еще раз оставленное Рюйей письмо. Это письмо, написанное лежащей на столе зеленой шариковой ручкой, было даже короче, чем ему сначала показалось; девятнадцать слов.
Может, у меня и есть недостатки, но речь не о них.
Бирон паша (Вымышленное автором лицо)
Мы сидели в нашем доме с Алааддином, и я рассказывал ему историю зеленой шариковой ручки и детективного романа, много лет назад приобретенного в его лавке: в конце истории героиня, которой я подарил роман и которую очень любил, оказалась обреченной до конца жизни не заниматься больше ничем, кроме чтения детективных романов. Я сообщил, что именно в его лавке встретились патриотически настроенные офицеры и журналисты перед тем, как пойти на историческое собрание, где они составляли план совершения правительственного переворота с целью изменить нашу историю и историю всего Востока.
Когда я кончил говорить, настала очередь Алааддина. Большого труда стоило ему открыть эту лавку. Годами он собственноручно переплетал комиксы, утром, когда весь город еще спал, он открывал и убирал лавку, развешивал газеты и журналы на двери и на стволе и ветвях каштана, а свежие номера выставлял в витрине. У него в лавке были самые странные товары (игрушечные балеринки, передвигаемые с помощью магнита, трехцветные шнурки, маленькие гипсовые фигурки Ататюрка с горящими голубыми лампочками в глазах, перочинные ножи в виде голландской мельницы, таблички «сдается внаем» и «бисмилляхирахманирахим» (Обращение к милости Аллаха перед началом какого-либо дела), жевательная резинка с сосновым ароматом, в упаковку которой были вложены изображения птиц, пронумерованные от одного до ста, розовые кости для нардов, переводные картинки, капюшоны цветов футбольных команд: один, голубой, он сам носил десять лет… ). Чтобы иметь возможность предложить все это клиентам — вдруг кому-нибудь понадобится, — он годами ходил по Стамбулу, лавка за лавкой, и никогда не ответил отказом ни на одну, даже самую невообразимую просьбу (нет ли у вас синих чернил с цветочным ароматом? Нет ли у вас поющего колечка?). Когда у него спрашивали что-нибудь, он считал, что, раз спрашивают, значит, это где-то есть, и говорил: «Завтра будет!» Потом он делал заметку в тетради, на следующее утро отправлялся в путь, как путешественник в поисках чуда, обходил все лавки в городе и непременно приобретал нужную вещь.