— Я хочу тебя, и ты не можешь мне запретить этого!
— А я, Джордан, хочу горячего шоколада, но у меня от него сразу начинается мигрень, поэтому я стараюсь не думать о нем.
— Очень остроумно, но ты не убедила меня и не охладила моего пыла. Кстати, а почему ты так дрожишь? Я склонен думать, что ты сгораешь от желания.
— Здесь довольно прохладно, — покривила душой Лайби.
Джордан весело расхохотался.
— Тогда мне придется тебя разогреть, — и не дожидаясь согласия, он прижался к ее губам и стал целовать все более страстно и нежно, пока ее стиснутые губы не раскрылись и не начали предательски оживать. Джордан почувствовал, что ее сопротивление сломлено и стал более настойчив и дерзок.
— Нет, Джордан, — слабо запротестовала Лайби под напором его губ, языка и рук. — Нет… — стонала она, стараясь вырваться.
— Да! — выдохнул он, просунув ногу между ее ногами, задыхаясь от желания. — Чего ты боишься? Я не сделаю тебе больно.
— Нет… нет… я боюсь тебя.
Но он не слушал ее и стал покусывать ее губы, осторожно ласкать затвердевшие соски. Лайби вздрагивала и почти не сопротивлялась, позволяя ему самые откровенные ласки. Он посмотрел на ее запрокинутое лицо, ждущее и сладострастное, и снова стал целовать ее, вкладывая в поцелуй всю страсть, которая накопилась в нем за последнее время и все больше пьянея от запаха ее волос и тела. Он чувствовал, что ей нравятся его бесстыдные ласки.
Лайби чувствовала, что она больше не в силах сдерживать себя, что вот-вот она отдастся ему прямо на соломенной подстилке, лишь бы он только не кончал свою любовную игру. Она обвила его бедра ногами и застонала, ритмично двигаясь вместе с ним. Ее губы были послушными, грудь выскользнула из блузки. Где-то в подсознании она уже отдавалась ему, она ждала…
— Да, Лайби, сейчас… здесь я возьму тебя. Я доставлю тебе такое наслаждение, что ты забудешь этого проклятого Чарли.
Чарли? Причем здесь Чарли? Она сразу отрезвела и еще затуманенными глазами глянула на Джордана. Причем здесь Чарли, если она целуется с Джорданом?
— Чарли? — повторила она.
— Но он же хочет тебя! Я видел, как он пожирал тебя глазами, там, в кафе. — Он попытался притянуть ее к себе, весь во власти неутоленного желания, распаленный и злой. — Зачем ты мучаешь меня и себя? Дай мне губы! Цыпленок неопытный!
— Разумеется, я не могу сравниться с Джулией. Лайби продолжала вырываться из его железных объятий. — Вот бы она увидела тебя сейчас!
Джордан разомкнул руки и посмотрел на нее, прищурив глаза. Если она хотела причинить ему боль, то добилась своего. Но с каким бы наслаждением он сейчас швырнул бы ее на эту соломенную подстилку и изнасиловал. Да, именно изнасиловал! Что она себе позволяет? Она, что, слепая? Не видит, как он мучается? Он больше не хочет слышать ни о Джулии, ни об ее отце… Ему нужна Лайби, и только она.