— Все-таки попробуй, — посоветовала Бесс. — Ничто не дается без риска. Я научилась идти на компромиссы после того, как несколько лет назад мы с Бобом чуть не разошлись. Теперь я знаю, что гордость — плохой наставник.
— Как я рада, что вы хорошо ладите.
— Я тоже. Знаешь, одно время у меня были трудности из-за зятя, он имел какие-то надежды на мой счет, но Элиза живо вмешалась и разрешила все мои проблемы, — поведала она с ужимкой. — Если ты помнишь, у Кинга Ропера бешеный темперамент. — (Мередит усмехнулась, она помнила.) — Я не могла бы с ним справиться, но Элиза — она не уступит ни дюйма. Сейчас они особенно не воюют, но начало пути у них было тернистым.
— Она такая прелесть, она мне понравилась, как только мы познакомились.
— Как и всем. А Кинг за нее жизнь отдаст.
Эти слова эхом отдавались в голове Мередит, пока она сидела рядом с Блейком, а на заднем сиденье без умолку трещала Сара. Она глядела на твердый профиль Блейка и гадала, отдаст ли он жизнь за нее. Глупо надеяться, что он ее полюбит. Ему не позволит его замкнутый характер и Нинина жестокость. Он посмотрел на нее.
— В чем дело?
— Ничего. — Она улыбнулась Саре, которая тоже забеспокоилась. — Просто я слишком рано проснулась.
Мощная машина пожирала километры. Блейк поднял брови.
— А-а, теперь понятно, почему в восемь часов ты была уже одета, хотя я говорил, что мы приедем в девять.
— Я не могла спать, — промямлила она.
— Я тоже, — сказал он. Мередит задохнулась от мысли, что он не мог заснуть, вспоминая, как целовал ее, но тут Блейк добавил: — Сара очень волнуется и вскочила ни свет ни заря.
— Как хорошо, что ты поехала с нами, Мери, — сказала Сара, обнимая медведя, нового мистера Друга. — Будет здорово! Папа говорит, что там есть качели.
— И не одни. После твоего отъезда, — рассказал он Мередит, — в Джеке-Корнере открыли новый парк. Там качели, песочницы, всякие такие штуки, по которым дети лазят. Мы сядем на лавку и будем смотреть. Еще там много столов. По дороге прихватим в магазине что-нибудь поесть, раз уж нет Эми, чтобы собрать нам корзинку для пикника.
— Она звонила?
— Да. Ее сестра поправляется, но еще недели две Эми останется там.
— Как же ты справляешься?
— Не очень хорошо, — признался он. — Я не умею готовить, и есть вещи, которые Эми делать может, а мне неудобно.
— Папа меня не купает, — выдала Сара. — Он говорит, что не знает, как это делается.
На щеках Блейка выступил румянец, и Мередит тоже смутилась. Мужчине, должно быть, трудно делать такие вещи с дочерью, если у него был небольшой опыт с одной женщиной и никакого — с девочками.