– А? Все в порядке. Подзаправился.
– Тогда иди сюда.
Люсин убрал хлеб, стряхнул крошки с тарелки и, выпив чашку воды из-под крана, вернулся в комнату. Юра лежал вытянувшись на диване и глядел в потолок.
– Как это к тебе попало? – спросил он.
– Найдено в папке исчезнувшего иностранного туриста. Собственно, именно его мы и разыскиваем.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Мне кажется, это зашифрованная инструкция. Речь идет, вероятно, о том, как использовать, а может быть, и отыскать какой-то старинный предмет.
– Весьма здраво. Продолжай.
– Э нет, брат. Это ты продолжай! Затем я к тебе и пришел.
– А что я? Могу только повторить твои слова. По-моему, ты на верном пути, старик.
– Понимаешь, Юр, для меня тут наверняка больше непонятного, чем для тебя. Я и слов-то многих не знаю. Поэтому давай выжмем из этой штукенции все, что только можно. Считай, что дело ведешь ты, а я только при сем присутствую.
– Ладно! Давай попробуем. – Он сел, подтянул к себе ноги и, положив сбоку фотографию, скосил на нее глаза. Люсин вынул блокнот.
– Так, стариканчик! – Юра зажмурился и потер руки. – Прежде всего линия историческая. Начинается она в Риме, может быть, даже в Древнем Риме.
– Почему?
– «Капитолийская волчица хранит завязку всей игры», – наизусть процитировал Юра. – И потом в конце, – он взял фотографию в руки, – так: «…Таящего грозу дворца, взращенного на молоке волчицы». Это же явно про римских цезарей! Капитолий, может быть…
– А если это аллегория?
– А если все здесь аллегория? На черта тогда мы теряем время? Нет уж, голубчик, давай сначала исследуем буквальный смысл.
– Согласен, – кивнул Люсин.
– Итак, мы останавливаемся на античном Риме или по меньшей мере на Риме раннего средневековья. До Ренессанса.
– Почему?
– Потому что далее следует Монсегюр. «Пусть Монсегюр в огне падет».
– Что такое Монсегюр?
– Об альбигойских войнах слышал?
– Приблизительно.
– Это последняя твердыня альбигойцев.
– Какой век?
– Тринадцатый, по-моему… Что-то в этом роде, одним словом.
– Значит, сначала Рим, потом сразу тринадцатый век?
– Вроде бы, – пожал плечами Юра.
– Дальше давай.
– «Лютеции звезда затмится…» Лютеция – древнее название Парижа. Хоть убей, не пойму, почему должна была затмиться его звезда. Но оставим пока… Далее следует роза и крест. Тут у нас дело обстоит благополучно.
– Благополучно? – удивился Люсин. – А мне это место показалось, наоборот, самым темным!
– Ничуть. Роза и крест – мистические атрибуты ордена розенкрейцеров. Это шестнадцатый-семнадцатый века, во всяком случае, так говорится в масонских преданиях.