— Вы в каких отношениях находились с бывшим директором гастронома Протасовым? — незаинтересованно и как-то устало спросил Люсин. Он и в самом деле порядком вымотался за эти дни. — Я говорю «бывшим», потому что он освобожден от должности и находится в настоящее время под следствием… Кстати, специально для вашего сведения, у его сожительницы была обнаружена при обыске вещь, принадлежавшая Георгию Мартыновичу Солитову. Теперь сами судите, как обстоят ваши дела.
Эффект был полный. Корнилов, словно раздавленный непомерной тяжестью, вжался в спинку стула и, казалось, потерял дар речи, хватая воздух искривленным дрожащим ртом. Люсину даже жалко его стало немного.
— Это какое-то роковое недоразумение, — чуть не по складам произнес Петя. — Стечение обстоятельств.
— В чем вы видите недоразумение? Я ведь вам факты изложил.
— Это я понимаю, но только я тут при чем?
— Вы ни при чем? — Люсин удивленно раскрыл глаза, словно Петино заявление явилось для него полнейшей неожиданностью. — Ах, да! — Он досадливо взъерошил волосы. — Извините! Я забыл сообщить вам, что у Протасова нашли тот самый пражский травник, который вы, по вашим словам, предназначали для покойного Георгия Мартыновича. Вот, полюбуйтесь. — Небрежно брошенная опись перелетела через стол, но Петя был начеку. — Страница семнадцатая, позиция пятьсот шестьдесят семь… Или вы опять станете утверждать, что тут имеет место недоразумение?
Петя молчал, натужно гримасничая и вращая белками. Все-таки с психикой у него явно были какие-то нелады.
— Я жду, Корнилов, — напомнил Люсин.
— Ну, продал я ему травник, и что с того?
— Запоздалое признание. Вы должны были сделать его еще в прошлый раз. Теперь оно работает против вас, укрепляя подозрения насчет вашей причастности к смерти Георгия Мартыновича.
Люсин не очень верил в такую возможность, но ему во что бы то ни стало была нужна правда. Особенно сейчас, когда отпала надежда прямиком выйти на этого Алексея.
— Я ни в чем не виноват! — закричал вдруг Петя и принялся подскакивать, хлопая себя по коленям. — Ни в чем! Ни в чем… Слово чести! Лучше бы я сжег эту чертову книгу! Волей-неволей поверишь в дьявольские козни…
— Откуда вы знаете Протасова?
— Возле буки случайно разговорились, на горке.
— Где-где?
— На горке, у памятника первопечатнику. Там возле букинистического народ обычно толчется.
— Давно с ним дело имеете?
— Да этим летом и познакомились.
— Действительно знает толк в книгах?
— Как свинья в апельсинах, — зло передернулся Петя. — Я бы давил таких.
— Как говорится, благими намерениями… И какие же сделки вам удалось совершить?