Автомобильчик упорно взбирался по круто загибавшему вверх серпантину, отчаянно сигналя и сверля слепую мглу воспаленным светом.
— Хватит валять дурака. — Игорь решительно притормозил у придорожного ресторанчика. — Себе дороже. Да и подзаправиться не худо как следует. Путь неблизкий.
— А здесь ничего, — одобрила Людмила, озирая современной работы витражи и грубо побеленные стены, декорированные косыми балками. К таким же благородно подморенным дубовым карнизам были прикованы бронзовые пятиугольники с геральдическим рисунком пчелы.
Взъерошенный молодой человек в ковбойке нехотя отложил книгу, в которую был всецело погружен, и вышел из-за стойки навстречу гостям.
— Мадам, мсье. — Он величаво обвел рукой пустующий зал с очаровательными, накрытыми клетчатыми скатерками столиками. — Чем могу служить?
— Нам бы пообедать слегка, — щурясь на свет, потер руки Игорь Александрович. — Чего-нибудь местного, остренького?
— Рекомендую суп из раков по-ортезски. Кроме лангустов, мы кладем мелких омаров и крабов. В меру пикантно: чеснок, красный перец, чабер, петрушка, лимон.
— Замечательно! — обрадовалась Людмила, готовая съесть что ни предложат. — А рыбы у вас нет? На горячее?
Игорь Александрович слегка дрогнул щекой, но ничего не сказал.
— Мы только что получили превосходных тюрбо. Наш повар — метр Бриссо — бесподобно готовит морскую рыбу в томатном соусе.
— Тюрбо? — Людмила неуверенно покосилась на мужа.
— Это такая камбала, дорогая, — объяснил он. — Должно быть вкусно.
— О да, очень вкусно, мадам… С базиликом, эстрагоном?
— Пожалуйста, я обожаю приправы.
Пока Берсеневы устраивались за облюбованным столиком, выдергивая льняные салфетки из старинных мельхиоровых колец, молодой человек обнаружил чудеса трансформации. Исчезнув за неприметной дверью, он вскоре возник в надетом поверх ковбойки сиреневом фрачном пиджаке. С его шеи уныло свисала цепь с анодированной блямбой, на которой был изображен омар с бутылкой в клешнях.
— Аперитив? — поинтересовался импровизированный метрдевин, вручая карту напитков.
— За рулем, — скорчил подобающую гримасу Игорь Александрович.
— А мне кока-колу, — тоном проказливой школьницы попросила Людмила.
— Вино?
— Полбутылки белого, — кивнул Берсенев, памятуя о рыбном заказе.
В мгновение ока возникла пузатая бутылка «Видамессы де Монсегюр», установленная на лафете на манер артиллерийского ствола. Игорь Александрович пригубил, посмаковал и кивком знатока одобрил выбор.
— Урожая сорок седьмого года. — Молодой человек, уже без медали и фрака, но зато с белой крахмальной салфеткой на сгибе руки, умело разлил вино. А затем, облаченный в передник с кокетливыми рюшами, он предстал с супницей, окутанной умопомрачительным по вкусноте паром.