Ментакай, глава плотников, руководил проектом. По его распоряжению соорудили деревянные краны типа «журавлей» чтобы поднимать тяжелые части машины. У него было два возможных способа работы: поднять и насадить только центральные части колес, без лопастей, и уже в воздухе завершить сборку или сначала закончить с колесами и готовыми насаживать их на ось. Он выбрал второй путь, несмотря на стойкое сопротивление остальных работников, и поглазеть, что из этого выйдет, собралась целая толпа. Наблюдатели толпились даже на городской стене, и Темрай подумал, не могут ли и в городе почерпнуть что-то полезное из его изобретения. Когда он отследил, к каким выводам его привели подобные честолюбивые мысли, тут же пресек их одним усилием воли. Конечно, неплохо было бы грядущим поколениям горожан называть новые водные колеса его именем, «колеса Темрая», – но как раз это означало бы поражение. Город осажден, обратного пути нет. Вот о чем надо думать, хотя сейчас эта мысль почему-то вгоняла Темрая в уныние.
– Конечно, это возможно, – тихонько сказал ему Ментакай, пока готовое колесо волокли под подъемный кран. – Беда в том, что у нас завелось дурное мальчишеское соперничество. Получается, что я делаю это по своему не ради пользы, а чтобы что-то доказать другим. Если по-моему не получится, они скажут, что это невозможно, и разломают готовое колесо на куски, даже коли виновата будет подгнившая веревка или дурное дерево крана. – Плотник грустно опустил голову. – Почему народ не может делать дело вместо того, чтобы соревноваться, кто лучше, – вот что я хотел бы знать
– Такова природа человека, – рассеянно ответил, Темрай, сосредоточив все внимание на работе. – Люди любят обращать все подряд в состязания, они лучше понимают происходящее, когда есть проигравшие и победители. Так уж они устроены.
Мулы в упряжи старательно тянули, приводя кран в движение и в кои-то веки делая то, что им приказывали. Тревожный скрежет натянувшихся веревок и колесо медленно поднялось в воздух, в то время как механик, стоя по колено в речной грязи на топком берегу, во всю глотку орал что-то погонщикам мулов. Мулы встали. Первый просчет – колесо подняли на девять дюймов выше, чем надо. Теперь мулов заставили медленно пятиться назад. После нескольких минут усилий, понуканий и грязной ругани погонщикам удалось заставить упрямых животных отступить назад, но вместо того, чтобы опуститься на девять дюймов, колесо упало сразу на два фута. Ничуть не лучше прежнего, теперь придется поднимать. По спинам мулов снова заходили кнуты, но на этот раз они проявили излишнюю резвость, и колесо взлетело сразу на восемнадцать футов.