Как только Мадлен ушла из комнаты Дианы, девушка разрыдалась. Тщетно старалась она взять себя в руки — ничего не получилось. Она плакала почти все время, пока была в Йоркшире, плакала всю дорогу домой. Как Диана и говорила Джервазу, она была из тех, кто плачет, а не из тех, кто устраивает сцены. Диане было бы легче перенести неприятности, если бы она просто разозлилась, но девушка была не способна на это. Долгожданное объяснение в любви сделало ее еще более ранимой, и обвинения виконта в предательстве были просто невыносимы, хотя девушка понимала, что и он испытывал сильную душевную боль. Теперь, по прошествии некоторого времени, Диана поняла, что Сент-Обену было бы легче узнать ее тайну, если бы она рассказала ему все до его признания. Ах, как просто было сейчас рассуждать о том, как следовало поступить!
Горе захлестывало Диану. Стараясь сдержать слезы, она села за стол и принялась просматривать письма, которые пришли, пока ее не было в Лондоне. Счета из магазина за ткани и обувь, квитанция на оплату обучения Джеффри, записка от Франсиса Брэнделина, в которой он сообщал, что уезжает на некоторое время, но обязательно зайдет к ней, как только вернется…
Среди писем был маленький сверток, адрес на котором был написан незнакомой рукой. Подумав, что это какая-то покупка, о которой она забыла, Диана развернула бумагу и похолодела. В оклеенной бархатом шкатулочке лежали крупные жемчужины — те, что оставались у Джерваза от ожерелья. Ни письма, ни даже записки… Девушка не понимала, была ли посылка знаком презрения или равнодушия.
Она не хотела думать об этом, подвинув дрожащей рукой шкатулку на край стола, Диана взяла последнее письмо. Внушительный конверт кремового цвета был запечатан печатью с гербом Сент-Обена. Сердце ее бешено заколотилось, и, глубоко вздохнув, девушка медленно распечатала конверт. К ее великому разочарованию, письмо было написано незнакомым почерком — тем же самым, что и на посылке с жемчугом. Очевидно, это рука секретаря Джерваза. Раньше виконт всегда писал сам.
В конверте было приглашение на прием в Обенвуд — его послали еще до того, как Диана встретилась с Джервазом в Йоркшире, до того, как он сказал, что не хочет больше видеть ее… Так конверт и поджидал ее здесь, только еще раз напомнив девушке о ее потере.
Диана хотела было порвать приглашение, но потом задумалась. Домашний прием, а значит, много гостей, возможно, даже кто-то из правительства — Диана помнила, что Джерваз любит иногда приглашать к себе людей, с которыми его связывают служебные дела.