Даже теперь виконту была невыносима мысль о том, каким болваном он оказался, позволив затащить себя в ловушку. Не будь он тогда пьяным, несчастья бы не случилось. Однако сейчас, спустя несколько лет, все казалось ему не таким страшным, как поначалу. Мэри Гамильтон теперь жила в достатке, и, возможно, с ней обходились лучше, чем прежде, а он, Джерваз Брэнделин, получил горький урок на всю жизнь. Все эти годы он держал себя в железных рукавицах, не позволяя лишнего — ни в выпивке и ни в чем другом.
Однако надо сказать, что женитьба была в некотором смысле выгодна Джервазу. Будь виконт холостым, мамаши смотрели бы на него как на потенциального, очень выгодного жениха. И хотя Джерваз ни разу нигде не обмолвился о своей злополучной женитьбе, в обществе ходили невероятные сплетни о сумасшедшей жене в Шотландии. Это настораживало родителей, жаждущих пристроить дочек.
Сент-Обен устал и понял, что хочет лечь. Он взглянул последний раз на портрет матери, и ему показалось, что она смотрит на него насмешливыми глазами Ее пухлые губки были слегка приоткрыты, словно она хотела вслух сказать то, чего он не имел ни малейшего желания слышать.
Джерваз резко повернулся. Завтра же он прикажет снять портрет, чтобы отправить его в Обенвуд. Управляющий сможет пристроить его где-нибудь там, где виконт никогда не увидит его.
Ночной сон развеял грустные мысли Джерваза, и он был полон нетерпения, подъезжая поутру к дому Дианы и ведя за собой серую кобылу. Ему было любопытно, не передумала ли таинственная миссис Линдсей кататься — ранние прогулки были не в чести у женщин ее профессии, которые по вполне понятным причинам не могли выходить из дома рано утром.
Чарльз-стрит была аристократическим районом и располагалась она всего в нескольких кварталах от дома Сент-Обена. По внешнему виду дома ничего нельзя было сказать о занятиях его обитательницы, кроме того, что она была богата, раз могла позволить себе подобную роскошь. А может, особняк был подарен ей каким-нибудь мужчиной? Эта мысль была неприятна Джервазу.
Едва он соскочил со своего жеребца и привязал поводья к металлическим перилам, дверь особняка отворилась, и миссис Линдсей легко сбежала вниз по мраморным ступеням. Виконт боялся, что утром она покажется ему далеко не такой прекрасной, но опасения его были напрасными. В ярком утреннем свете она была еще прекраснее, чем при свете свечей.
Судя по ясному взору ее голубых глаз, Диана спала сном праведника. Темные блестящие волосы были завязаны в тугой узел на затылке. На ней был простой синий костюм для верховой езды и шляпка в тон костюму. Светлое перо на шляпе было ее единственным украшением. Простота платья подчеркивала необычную красоту ее лица и изящную фигуру. Джерваз почувствовал возбуждение, и ему было нелегко заговорить спокойным голосом.