Повернувшись на бок, он просунул руку под ее одеяло.
– Изображаешь опоссума?
– Что ты имеешь в виду?
– Опоссумы живут в Южной Америке. Представь крысу размером с кошку.
Она вздрогнула.
– Зачем? Я ненавижу крыс.
– Ладно, тогда представь медлительных серых зверюшек с длинным хвостом, которым они цепляются за ветви деревьев!
Когда опоссум испытывает страх, он сворачивается в клубок и притворяется мертвым, надеясь, что хищные звери уйдут, чтобы поискать еду в другом месте.
Она громко рассмеялась:
– Значит, я опоссум, а ты хищник?
– Ну да.
Она услышала сожаление в его голосе.
– Ты ведь знаешь, что это не так.
– Да, знаю. – Но в его голосе звучала тоска.
Она свернулась клубочком, подвинулась к нему поближе, наслаждаясь его теплом и надежностью. Мышцы, уставшие от танцев, в его присутствии перестали болеть, а вес его руки был слишком мал, чтобы снять напряжение. В темноте говорить было проще, и она отважилась на признание:
– В какой-то степени страх происходит от того, что я чувствую себя как будто в западне. И потом… когда на мое тело кто-то посягает…
– Все это результат замкнутого пространства каюты.
Его рука приблизилась к ее груди, и она ощутила его нежное прикосновение. Его ладонь медленно двигалась по кругу, поглаживая сосок через тонкую ткань сорочки.
– Какое прекрасное ощущение, – пробормотала она.
Но я предупреждаю тебя, я слишком устала, чтобы ответить.
– Я тоже. – Он лениво продолжал ласкать ее грудь, мурлыча, словно довольный кот.
Прошла секунда-другая, и она поняла, что усталость проходит. Его ласки возбуждали, а тело оживало. Она еще ближе подвинулась к нему.
Его рука спустилась ниже, безошибочно найдя то место, которое сгорало от нетерпения. Ее дыхание участилось, когда он поднял подол ее сорочки, чтобы его сильные, опытные пальцы смогли коснуться ее влажной плоти. Еще ниже… да, там.
На этот раз удивительное, ни на что не похожее ощущение захватило ее целиком. Не в силах противостоять желанию, она отбросила все мысли, все сомнения и покорилась его рукам.
– О-о… – только и выдохнула она, когда смогла заговорить. – А я думала, что устала. Но теперь я даже пошевелиться не могу.
Он рассмеялся, нежно поглаживая ее живот.
– Спи, моя дорогая жена.
Но представив, что она отвернется и уснет, а он будет лежать один без сна, она храбро просунула руку под его одеяло. И нашла доказательство того, что он вовсе не склонен спать. Ее догадка подтвердилась, когда она потянула его сорочку вверх.
Он простонал сквозь зубы:
– Не нужно так делать, милая.
– Я понимаю, понимаю… – Но ее рука уже обхватила его мужское естество. – Но я так хочу. – Она начала тихонько сжимать и разжимать ладонь.