– Воды, пожалуйста… И если можно, что-нибудь из фруктов…
– Разумеется. – Он поставил вазу с фруктами на пол около клетки так, чтобы она могла до нее дотянуться.
Пока она чистила и ела сочный апельсин, незнакомец взял со скамьи пару подушек и просунул их внутрь клетки. Она, поблагодарив, удобно устроилась на них. За последние месяцы она научилась ценить даже минимальный комфорт.
– Боюсь, воды здесь нет, только рисовое вино, – проговорил он, положив еще одну подушку около клетки, а потом взял бутылку и два бокала. – Только учтите – оно довольно крепкое.
– Спасибо.
Она пила рисовое вино, закусывая его бананом, и радовалась тому теплу, что разливалось по телу, снимая напряжение. Впервые за долгие месяцы она ощущала нечто похожее на покой, и присутствие другого человека совсем не мешало.
– О, простите, я забыла об элементарных приличиях. Меня зовут Александра Уоррен. Я англичанка.
– Гэвин Эллиот. Из Бостона. Владелец торгового флота. – Он заметил ее удивленный взгляд. – Не обращайте внимания на форму, это всего лишь способ пустить пыль в глаза.
Американец? Жаль, что не англичанин, но все равно что-то почти родное.
– Почему вы оказались на аукционе рабов?
– Совершенно случайно. Султан Хасан хочет, чтобы моя торговая компания сотрудничала с ним, поэтому он решил ознакомить меня с городом.
Она скривилась:
– А он показывал вам свою пиратскую флотилию? Наверняка нет, мне кажется, она на другом конце острова.
Он удивленно уставился на нее:
– Султан владеет пиратскими судами?
– Я не могу утверждать, руководит ли он их действиями или предоставляет им свой остров как базу за процент от их добычи, но, так или иначе, пираты называют Мадуру своим домом.
Эллиот нахмурился:
– Я знаю, что в этой части света промышляют пираты и властители островных государств оказывают им поддержку, воспринимая их деятельность как еще один вид занятий, но я не разделяю этой точки зрения. Так, значит, вас захватили в плен пираты?
– Мой муж служил в армии, которая дислоцировалась в Сиднее. После его смерти шесть месяцев назад мы возвращались в Англию, попали в ужасный шторм, а в довершение всего на нас напали пираты. – Она поежилась. – Было бы лучше, если бы я утонула. Я умоляла о том, чтобы за нас потребовали выкуп, но они и слушать меня не стали.
– Нас?
– Мою дочку Кейти отобрали у меня сразу, как только нас взяли в плен.
У него заныло сердце.
– Простите. Сколько ей лет?
– Восемь. Почти девять сейчас. – Алекс вспомнила Кейти, какой она видела ее в последний раз. Она выросла? Где она сейчас?
– Восемь, – тихо проговорил он. – Такая маленькая.