Ее иллюзии развеялись, когда стало ясно, что Кайлу и в голову не приходило сохранить их брак. Она нравилась ему, он желал ей добра, считал, что многим обязан ей – но не представлял ее в роли жены. Хорошо еще, что он не намекал на ее смешанное происхождение подобно его отцу.
Как повезло Констанции быть возлюбленной этого человека!
Надежды Трот сменились чувством тоски, одиночества и свободы. Ей стало все равно, что подумают о ней окружающие, – ведь скоро она покинет Дорнли. Рексхэма она поприветствовала холодным кивком, не удосуживаясь быть почтительной с ним. Его оскорблений она не забыла и не простила.
Рексхэм отвел взгляд, явно стыдясь своей несдержанности, но, не делая попыток извиниться. Трот сомневалась, что он вообще умеет просить прощения. Но в глубине души она восхищалась прямотой старика. Он презирал ее, считал, что она погубила жизнь его сына, и не стеснялся открыто заявлять об этом.
Трот часто напоминала себе, что через несколько дней старик уезжает в Лондон. Ко времени его возвращения она уже покинет Дорнли, и оба они будут только рады этому.
Она не раз удивлялась иронии судьбы, понимая, что после возвращения Кайла изо всех сил старалась быть англичанкой, но вместо этого выглядела покорной, как самые робкие и забитые китаянки. С нее довольно! Теперь она будет вести себя, как подобает сильной, своенравной шотландке. А это значит, что она вспомнит о своем китайском наследии, и не важно, что подумают о ней местные жители.
Трот представила, как их потомки будут передавать из уст в уста легенды о сумасбродной китаянке, которую наследник Ренбурна привез на родину из путешествия, и довольно усмехнулась. В провинции такие истории живут подолгу, постоянно пополняясь новыми красочными подробностями.
На следующее утро она встала на рассвете, облачилась в свободную простую тунику и широкие штаны, привезенные из Китая, и вышла из молчаливого дома в сад. Своими строгими клумбами и бордюрами он ничуть не будил воображение, ему недоставало очарования садов Чэнгуа и Мериэл, но цветы уже распускались, земля излучала жизненную силу. День обещал быть ясным.
Трот медленно начала выполнять упражнения тайцзицюань. Господи, она совсем потеряла форму! Ее суставы затвердели, мышцы ослабли за месяцы бездействия. Будь здесь Чэнгуа, он расправился бы с ней в два счета.
Осознав, что их поединки больше никогда не повторятся, Трот испытала острое сожаление. Хотя в присутствии Чэнгуа она держалась скованно, их связывали особые узы. «Спасибо, почтенный Чэнгуа, за то, что ты нашел в своем доме место для сироты-полукровки!»