– Пароходы? Я бы хотела когда-нибудь увидеть их. Но здесь, в глуши, мне нравится больше.
Разговор оборвался: они начали взбираться по каменистой тропе, вьющейся по склону горы до самого замка. Преодолев четверть пути, Кайл предложил, тяжело отдуваясь:
– Давай сделаем привал. Мне надо отдышаться.
– Ручаюсь, обитатели замка никогда не покидали его, чтобы лишний раз не взбираться на гору! – Трот благодарно опустилась на низкую каменную стену, защищающую путников от камнепада. – Хорошо, что вы предложили мне надеть китайскую одежду. Это прогулка не для дам.
– И не для слабых сердцем и легкими. – В эту категорию путников входил и сам Кайл: малярия все еще давала о себе знать.
Согревшись, Трот сбросила с плеч плед, в который куталась, сидя в двуколке. В Стерлинге, где они побывали в лавке шотландских тканей, она сначала пришла в восторг, а потом была разочарована, узнав, что у клана Монтгомери нет своих цветов.
Кайл утешил ее пледом расцветки клана Кэмпбеллов, заявив, что Трот вправе носить его, потому что его мать происходит из этого старинного рода. С тех пор Трот не расставалась с зеленым клетчатым пледом. Когда она набрасывала его поверх китайской туники и штанов, впечатление получалось странным, но очаровательным.
Трот устремила взгляд вдаль.
– Здесь два ручья, а не один. У подножия холма они сливаются.
– Один из них называется ручьем Горя, а второй – ручьем Отчаяния. Вот еще одна причина, по которой замку дали такое прозвище.
Трот состроила гримаску.
– Мрачные люди эти горцы!
– В романтических историях Вальтера Скотта о горцах есть немало правды, но этим людям всегда жилось нелегко. – Он посмотрел на север, в сторону Киннокберна. – Думаю, мама вышла замуж за моего отца главным образом для того, чтобы ее клан не вымер от голода. Она была Киннокбернской девой – этот титул переходил по наследству, его носили вожди нашей ветви клана Кэмпбеллов. Ее единственным богатством была красота, поэтому она отправилась в Лондон и нашла лорда, который настолько обезумел от любви, что согласился на все ее условия.
– Рексхэм – обезумел от любви? – изумилась Трот.
– Трудно поверить, но это правда. Отец обожал ее. – Кайл встал, подал Трот руку и зашагал по тропе. – В брачном контракте было указано, что земля, доставшаяся в наследство моей матери, навсегда останется в пользовании арендаторов из ее клана. Так она позаботилась о том, чтобы их не согнали с обжитых мест, – такое часто случается в горах.
– И ваш отец согласился? Пожалуй, я все-таки начну уважать его.
– Он вспыльчив, но его чувством справедливости можно только восхищаться. Он понял, как мать привязана к своей земле и клану, как она стремится всеми силами помочь ему. Несколько месяцев в году она проводила в Шотландии, ходила босиком, закутавшись в плед, как какая-нибудь жена фермера. И мы, дети, тоже часто бывали здесь – особенно я, поскольку на меня была возложена обязанность заботиться о членах клана.