Она взяла со стола узкую длинную полосу белой тонкой ткани, свернутую в рулон, и принялась обматывать ею голову Кайла. Он предпочел бы обойтись без повязки, но знал, что других способов скрыть цвет глаз у него нет. Чтобы отвлечься, Кайл попытался представить, как выглядела бы Трот в европейском бальном платье, подчеркивающем фигуру, ныне упрятанную в бесформенный балахон. Как только они вернутся в Макао, он немедленно закажет ей западный гардероб.
А Трот продолжала обматывать тканью верхнюю часть его головы вместе со щеками, ушами и носом. На виду остались только рот и подбородок, для глаз Трот оставила узкую щель. Когда лицо Кайла изменилось до неузнаваемости, Трот удовлетворенно кивнула и закрыла щель для глаз единственной полосой ткани. Она затянула узел и спросила:
– Вы что-нибудь видите?
Кайл повертел головой.
– Лучше, чем я ожидал. Правда, все вокруг как в тумане, но я и вижу, и слышу отлично, и могу без труда говорить и дышать.
– Прекрасно! Только вот повязка слишком чистая. – Она наклонилась, провела пальцами по полу в пыльном углу и втерла пыль в ткань. На голову Кайла она надела шапочку. – Полюбуйтесь на себя, дедушка.
Из маленького зеркала, вложенного Трот ему в руку, на Кайла взглянул оборванный, больной старик. Рот ничем не выдавал его иноземное происхождение.
– Вы просто волшебница, Трот.
– Хотела бы я стать ею! – тревожно отозвалась она. – Надеюсь, я ничего не забыла.
Кайл опустил руку с зеркалом.
– Если предстоящее путешествие все-таки тревожит вас, еще не поздно отказаться. Мы можем сегодня же отплыть в Макао с Гэвином Эллиотом.
Трот так долго медлила с ответом, что Кайл испугался: а если она поймает его на слове? Но она покачала головой.
– Нет. Мы заключили сделку, я выполню свои обязательства. И потом, я тоже хочу увидеть храм.
– И попрощаться с родиной своей матери?
Ее губы сжались. Воплощенная деловитость, она прищурилась и окинула его внимательным взглядом.
– Снимите кольцо. Золотые украшения не по карману крестьянину.
Кайл так привык не расставаться с кельтским узорным кольцом, что совсем забыл о нем. Стащив его с пальца, он вспомнил о том, что прихватил с собой кое-что другое. Он просунул руки под тунику, развязал пояс с деньгами и вручил Трот.
– А это вам.
Глаза Трот расширились, едва она открыла один из кармашков пояса и увидела, что он набит монетами и серебряными брусочками, потертыми от длительного хождения по рукам и вряд ли привлекшими бы внимание.
– Зачем вы отдали мне так много денег?
– В пути за все придется платить вам.
Трот подняла брови, заглянув в остальные кармашки.