— По правде говоря, — нерешительно начал он, — я думаю, не пожениться ли нам прямо завтра. Салли в изумлении повернулась к нему:
— Завтра? А не в октябре?
— Я сегодня получил письмо от матери. У моего брата Диармида через две недели свадьба, и намечаются еще крестины одного или двух младенцев. — Он взял ее за руки. — Конец лета — это мое самое спокойное время, вот мне и подумалось удачнейший момент, чтобы отвезти тебя в Шотландию и познакомить с моей родней. Мне бы хотелось тобой похвастаться. И потом, я уже несколько лет не был дома.
Значит, он по-прежнему считает своим домом Шотландию, отметила про себя Салли. Ее умилило то, что, несмотря на годы странствий, он остался верен родным местам.
— Естественно, если нам предстоит совместная поездка, то мы должны быть женаты.
— Да. — Его обычно суровое лицо расплывалось в улыбке. — И еще я обнаружил, что совершенно не умею ждать.
В его взгляде было столько тепла, что Салли едва не растаяла. Люди видели в нем только талантливого хирурга, порой резковатого, а его нежность и преданность открывались ей одной. Сердце ее переполнялось любовью, и она погрузила пальцы в его белоснежную шевелюру, наслаждаясь этой радостью — касаться его.
— Тогда, мой милый, мы, конечно же, поженимся завтра утром.
Проведя два дня в трудах по дому, Джослин почувствовала потребность отвлечься. Облачившись в свою любимую синюю амазонку армейского стиля, она стремительно сбежала вниз по главной лестнице, словно специально созданной для картинных выходов.
Дэвид читал письмо, но при ее появлении поднял глаза — и уже не смог оторвать взгляда от Джослин.
— Доброе утро, Джослин. Какая роскошная амазонка! Похоже, ее сшили из парадного офицерского мундира.
— Ну конечно же!
Она подставила ему губы для поцелуя. Прикосновение его губ одновременно успокаивало и волновало. Просто невероятный эффект. Когда поцелуй прервался, она проговорила:
— Я не смогла устоять перед этой массой золотого галуна! Он лучезарно улыбнулся.
— Не оскорблю ли я достоинство королевской семьи, если скажу, что на тебе этот мундир выглядит гораздо лучше, чем на принце-регенте?
— Это не оскорбление королевской семьи, это просто государственная измена! Но я не стану на тебя доносить, — великодушно пообещала она.
Дэвид поднял письмо, которое читал, когда она вошла.
— Оно только что пришло из Лондона. Салли и Йен поженились и сейчас направляются в Шотландию.
— Неужели? А почему они решили не ждать до осени?
— Сестра вот пишет… — Дэвид поискал нужное место в письме. — «…Мне жаль, что тебя не было на свадьбе, а сейчас как раз удобно съездить в Шотландию, и, конечно, я не устояла перед перспективой побыть с Йеном вдвоем в течение целого месяца. Возможно, на обратном пути мы смогли бы заехать в Уэстхольм».