— Нет! — крикнул Майкл. — Не убивайте этого храбреца! Он делает доброе дело!
После секундного замешательства солдаты опустили ружья. Даже враг, если он храбрый, заслуживал уважения.
Во время наступившего короткого затишья Майкл стал смотреть в бинокль на поле боя. Почти ничего не было видно из-за соседних полков, тоже построенных в каре, но, судя по звукам, французская кавалерия широким фронтом вела наступление.
Кто-то крикнул, что кирасиры возвращаются.
— Джентльмены, радуйтесь атакам кавалеристов, они не так опасны, как пушечная канонада, — мрачно произнес Майкл.
По каре пробежал смешок. Обстрел на этот раз оказался более серьезным. Вокруг солдат образовался барьер из раненых и убитых лошадей, мешая кавалерии подобраться ближе.
Майкл направлялся к левому флангу, где обстрел был сильнее, когда его ранило в левую руку. От удара он завертелся волчком и упал.
Над ним склонился капитан Грэхэм:
— Вы ранены, сэр?
Потрясенный, Майкл приподнялся и сел, от боли едва не лишившись сознания. Но, увидев вокруг встревоженные лица, заставил себя встать на ноги.
— Ничего страшного, — жестко проговорил он. — Позовите кого-нибудь перевязать рану.
Полкового врача убили, его помощника тяжело ранили, и первую помощь раненым теперь оказывал капрал, бывший парикмахер. Он туго перевязал рану, подвесил руку на бинт и протянул Майклу флягу:
— Выпейте, сэр, только не спеша, маленькими глотками.
Майкл поднес флягу ко рту, отпил, и на глазах у него выступили слезы, — там оказался чистый джин, зато боль немного утихла.
— Спасибо, Симмз. Так благородно с твоей стороны поделиться лекарством.
Завинчивая флягу, Симмз состроил гримасу:
— А как же, сэр, вы должны быть в порядке, теперь каждый офицер у нас на вес золота.
Пока Майклу делали перевязку, кавалерия опять отступила. 105-й полк не дрогнул, хотя ряды его сильно поредели. Майкл отдал приказ готовиться к очередной атаке.
Кэтрин с самого утра отправилась в полевой госпиталь. До полудня она работала, а потом сделала небольшой перерыв и отнесла Яну Кинлоку воды. Он стоял у операционного стола, а за холщовыми занавесками лежали на соломенных тюфяках раненые, дожидавшиеся своей очереди. Когда Кэтрин пришла, доктор тоже отдыхал. Кэтрингпро-тянула ему стакан и сказала:
— Что-то не слышно выстрелов. Может быть, бой еще не начался?
Он маленькими глотками выпил воду и покачал головой.
— Возможно, ветер дует в другую сторону. Да и вообще, мало ли что там могло произойти.
Оба погрузились в молчание. Неподалеку ударили в церковный колокол.
— Я и забыла, что сегодня воскресенье. Плохой день для боя, — мрачно сказала Кэтрин.