Мать Роуз вздохнула.
– Итак, произошло еще одно сражение, погибли люди, а мир и спокойствие так и не воцарились.
– Слишком много людей выигрывают от хаоса, – цинично заметил Адриан. – Поскольку король и императрица никак не могут разобраться и поделить трон, для стервятников находится много еды, а люди меняют свои убеждения и политические симпатии как перчатки.
Так поступали многие, настоятельница знала об этом, однако было общеизвестно, что Уорфилд упорно стоял на стороне Матильды. Дочь Генриха славилась властолюбием и дерзостью, но, очевидно, у нее имелись какие-то другие, чудесные качества, иначе такие честные и уважаемые люди, как Роберт Глостер и Адриан Уорфилд, не встали бы под ее знамена.
Рассказав о последних новостях и заплатив изрядную сумму за помощь, рыцарь приказал подать лошадь, выказывая признаки нетерпения. Удивившись, настоятельница поинтересовалась:
– Вы не останетесь на ночь? Солнце уже зашло, и ваши люди очень устали.
– Сегодня полнолуние, мать-настоятельница. Нам надо ехать без остановки всего несколько часов.
– Хорошо. Пусть Бог хранит тебя, Адриан Уорфилд, – монахиня уважительно склонила голову в знак признательности и почтения и отошла.
Молодой лорд посмотрел на своих людей, и те, правильно расценив взгляд хозяина, начали поспешно строиться и седлать лошадей.
Пока предводитель отряда беседовал с матерью Роуз, среди рыцарей сновали монашки с вином и едой. Дошла очередь и до Адриана. Неправда, что все Христовы невесты похожи друг на друга, как две капли воды, в своем черном строгом одеянии, потому как еще раньше де Лэнси заметил эту девушку. Сгущались сумерки, тени углублялись, но ее можно было отличить по легкой походке и неповторимой грации. Черные юбки струились вокруг стройных ног. Разговаривая с настоятельницей, рыцарь не отрывал глаз от монахини, следя за ней с тем же удовольствием, с которым любовался бы цветком или закатом.
Остановившись возле него, молоденькая монахиня наполнила кубок вином и протянула его рыцарю. Она казалась совсем юной.
– Выпьете вина, милорд?
– Благодарю вас, мадам, – Адриан был безукоризненно вежлив, используя для обращения светский титул, применимый ко всем сестрам. Одним глотком выпив вино, он про себя отметил, что бенедиктинки имеют гораздо лучшее вино, чем цистерцианцы из Фонтевиля, затем вернул кубок.
– Я была на холме над дорогой, когда вы попали в засаду, и видела сражение, – девушка сунула руку в мешок и протянула собеседнику хлеб и сыр. – Это вероломное, трусливое нападение, а вы и ваши люди храбро отбили атаку. Великолепное зрелище!