– Матильда может одержать победу, просто сидя в Руане, – Адриан коварно улыбнулся. – Клянусь, Стивен – самый худший из всех врагов. Как только у него появляется какое-то преимущество, он тут же его теряет, причем, делает это совершенно сознательно. Он, должно быть, сошел с ума, если в теперешнем своем положении решился на конфликт с церковью.
Ричард согласно кивнул, разливая по кубкам отличное французское вино из собственных запасов.
– Конфликтуя с архиепископом Кентерберийским, Папой и Бернардом Клерво, он с трудом может ожидать, что церковь с энтузиазмом воспримет конфирмацию его сына.
– Несомненно, Юстас – самый лучший союзник Матильды. Стивен, пожалуй, единственный человек, который не видит, что его сын будет плохим королем, способным сбросить Англию в пропасть. Юноша унаследовал все пороки отца и ни одного достоинства.
Адриан рассеянно отпил глоток вина и блаженно вытянулся в кресле, думая о рыжеволосом юноше, которого он посетил в Анжу. Желание как можно лучше узнать сына Матильды, чтобы сделать соответствующие выводы, и явилось главной причиной, побудившей его сопровождать императрицу в Нормандию.
– Мне понравился сын Матильды Генрих. Ему всего пятнадцать, но через несколько лет из него получится прекрасный король, ничуть не хуже деда. Если настанет время выбирать между Юстасом и Генри, думаю, Англия предпочтет Генриха. Даже самые алчные из землевладельцев начинают уставать от гражданской войны и анархии.
– Будем надеяться на это, – довольно пессимистично заметил Ричард.
– Когда Генрих унаследует земли отца, у него хватит сил взять Англию силой, если ее не отдадут ему добровольно. Союзникам Матильды здесь, на западе, необходимо просто держаться вместе и ждать, пока не победит их партия, – в голосе Адриана ясно слышалось удивление. – Чтобы удерживать сторонников, Матильда не скупится на подарки. Хотя такие дары вряд ли обходятся ей дороже, чем пергамент или бумага, на которых они написаны.
– Что же она подарила тебе? – заинтересованно спросил Ричард.
– Письменную дарственную на Уорфилд и Монфор и разрешение на строительство еще одного замка, если возникнет необходимость.
Брат тихо присвистнул.
– Ценное добавление.
– Да, если учесть, что Генрих, став королем, разрушит все постройки, на которые нет письменного разрешения. Так он сказал мне сам, – Адриан усмехнулся. – У парня нет ни уверенности, ни доверия, ни здравого смысла.
– Матильда наградила тебя еще чем-нибудь?
– Несколько привилегий, таких как право охотиться в королевском лесу, и самую главную, – юноша намеренно медлил, смакуя вино, но затем сжалился над собеседником и небрежно бросил: – Она сделала меня графом Шропширским.