– Думаю, лучше напасть на владения Бургоня и сжечь его деревни и урожай.
– Это больше повредит простым людям, чем ему. Нет никакой нужды охотиться за Ги, потому что скоро он сам начнет охоту за нами, – спокойно объяснил Адриан. Нападение на вражескую территорию было обычным делом, но бывший послушник еще не забыл, что в глазах Бога души и жизни крестьян ценились так же высоко, как и жизни людей благородного сословия. Юноше неоднократно приходило в голову, что такие мысли не должны посещать богатого и знатного землевладельца.
– В каких деревнях лучше разместить отряды?
Беседа повернулась в практическое русло – братья говорили о предстоящих сражениях до тех пор, пока дрова в камине не превратились в угли. Наконец Адриан поднялся и зевнул.
– Хорошее начало. Завтра я возвращаюсь домой и хочу, чтобы ты через две недели приехал в Уорфилд. У нас есть что обсудить, – затем пожелал брату спокойной ночи.
Но сон бежал от усталого лорда. Сегодня он отмел в сторону мысли о женитьбе, но все же когда-нибудь подумать об этом придется. Пять лет назад Адриан обручился, но, к сожалению, девушка умерла, не достигнув брачного возраста, а он пока не .выбрал другую по душе.
Де Лэнси ворочался на пуховой перине, прекрасно понимая причину своих колебаний. Все-таки глупо желать от женитьбы большего, чем хорошее приданое и здоровую жену, способную родить сильных сыновей. Для людей его ранга брак являлся практическим и политическим выбором, а любовь и удовольствия можно найти вне супружеской постели. Но, к несчастью, такое решение не подойдет человеку, решившему следовать догмам святой церкви, предписывающим моногамию, поэтому Адриану придется как следует постараться, чтобы найти подходящую жену. Он хотел спутницу жизни, способную стать другом и любовницей одновременно и, к тому же, богатую.
Он попытался представить идеальную жену – естественно, она должна быть из знатной семьи, но не обязательно очень богатой, к тому же, должна нравиться мужчинам, однако быть необыкновенной красавицей вовсе не обязательно. Более важным Адриану представлялись мудрость, благочестие и доброта, – как у его матери. Изящество и очарование – как у юной монахини, которую видел всего лишь раз и так и не смог забыть. Чувственность и добродушие – как у Олвин – своей первой любовницы.
Пятью годами старше Адриана, вдова незнатного происхождения, женщина находилась у него в услужении и соблазнила своего юного господина плотскими утехами. Именно Олвин научила его, как ублажать женщину, и убедила, что в любви нет места стыду и вине.