– Тогда, ради спасения вашей души, отпустите меня, – мгновенно отреагировала Мериэль слабым, но твердым голоском.
Веселье исчезло с лица графа, а серые глаза сразу посерьезнели.
– Никогда.
Пресвятая Матерь Божья, но почему именно она? Вздрогнув, девушка отвела глаза и не произнесла больше ни слова. Лорд последовал ее примеру, и они в молчании перебрались через журчащий ручей.
Несколькими минутами позже граф решил нарушить тишину.
– Ты голодна?
– Немного, – призналась девушка. – Во время обеда у меня не было аппетита.
Мужчина нащупал небольшой мешок, привязанный к седлу, сунув в него руку, поискал что-то и, наконец, бросил ей.
– Лови!
Мериэль, не ожидавшая ничего подобного, растерялась и подбросила предмет вверх, чуть не уронив.
– Яблоко! – обрадовалась она и впилась зубами в сочную мякоть. Откусив большой кусок, девушка удивленно взглянула на графа. – Оно свежее и не похоже на последний урожай, однако не слишком ли рано для яблок?
– Его прислали из Франции, – Адриан с наслаждением откусил кусок от своего яблока.
Мериэль взглянула на плод с благоговением.
– Господи, даже не знаю, есть его или нет. Похоже, оно сохранилось лучше, чем я, проехав столько миль без приключений.
Граф рассмеялся. Де Вер никогда прежде не видела его смеющимся. Добродушный смех изменил его аскетически красивое лицо, мало-помалу сделав чарующе привлекательным. Она тоже смеялась до тех пор, пока внезапно не поняла его намерений. Поскольку открытая попытка затащить ее в постель провалилась, Адриан изменил тактику, стараясь очаровать манерами, усыпить бдительность. Наверное, он думал, что через пару часов беседы, одного-двух подарков она легко уступит ему.
Мериэль сердито впилась зубами в сочное яблоко, откусив большой кусок. Неужели граф считает ее глупой, несмышленой девчонкой, не имеющей ни ума, ни морали? Затем, подумав, девушка поняла, что напрасно обвиняла де Лэнси в таком поведении – она ведь изо всех сил старалась выдать себя за обычную деревенскую девчонку.
Отбросив огрызок, Мериэль размышляла над тем, кого имел в виду ее брат, говоря о злобном, коварном хозяине Шропшира – Ги Бургоня или Адриана? Она пожала плечами – нет никакой возможности узнать, кто из них хуже, потому что нельзя судить о человеке со слов его врага. Кроме того, на данный момент ей все равно, кто из них отвратительнее. Пусть Уорфилд лучше, честнее и порядочнее, чем Бургонь, однако это никак не отражается на пленнице – для нее он олицетворяет жестокость, безжалостность и представляет немалую угрозу.
Слизывая с пальцев яблочный сок, Мериэль постаралась утешить себя мыслью, что своими чарами граф добился не большего, чем угрозами. Если он действительно честный рыцарь-христианин, каким иногда называет себя, то со временем его можно пристыдить и заставить освободить пленницу, особенно, если его помыслы займет другая женщина. Мериэль будет усердно молиться, прося Бога, чтобы это произошло как можно быстрее. Они поднялись по другой тропе, петляющей по поросшей лесом земле. Отъехав примерно милю от сожженного замка, всадники приблизились к нескольким десяткам больших камней, выложенных кругом. Заинтересованная девушка подъехала к ближайшему и спрыгнула с седла. Она была вынуждена поднять голову, чтобы посмотреть на его вершину – камень в два раза превышал ее рост.