— Да, жить он будет. Качество его жизни я, однако, гарантировать не могу. Слишком большие повреждения, слишком тяжело восстановить все это.
— Главное, чтобы он выжил… — тихо произнесла Сабина. Почему-то профессор поймал себя на мысли, что в ее голосе послышались нотки угрозы. Она что, с ума сошла? Думает, что он навредит своему пациенту только из-за того, что бедняга оказался ее мужем? Булевский продолжил свои рассуждения, как ни в чем не бывало. Дежурный врач записывал его инструкции. Когда они закончили, Булевский удалился в свой кабинет, где уселся в свое глубокое кожаное кресло и скрестил руки у груди, впав в глубокую задумчивость. В пределах их клиники они могли сделать очень многое. Могли пойти традиционным путем, как это делалось в большинстве случаев, но тогда на теле пациента оставались уродливые рубцы, заживление не всегда шло идеально, а иногда, при таких обширных ожогах, как у Ламиева, даже приходилось удалять части тела. Другим вариантом было взять пациента в экспериментальную группу Булевского, где они практиковали пересадку кожи и органов от доноров. В этом случае могло получиться по всякому — либо хорошее приживление, как было у Дормич, либо отторжение.
— Можно войти?
Мысли профессора прервал тихий голос, обладательница которого нерешительно стояла на пороге его кабинета.
— Чем могу быть полезен? — сухо произнес Булевский, кивком приглашая посетительницу.
— Спасите его.
Сабина присела на краешек дивана, сложив руки на коленях.
— Спасите его, Всеволод Наумович. Я знаю, вы можете. Это в ваших силах.
— Мы сделаем все возможное. Разве ты в этом сомневаешься?
— Нет, — она опустила голову, расправив полы белого халата на коленях. — Но я прошу вас спасти его в полном смысле этого слова. Восстановите его. У него растет маленький ребенок, которому нужен отец. Сильный, здоровый отец. Алик слишком молод, чтобы становиться инвалидом. Я знаю, вы сможете восстановить его.
— Наши хирурги сделают все, что в их силах. Но о восстановлении я не могу говорить. Ты же сама специалист, знаешь, что при таком ожоге это маловероятно.
— Знаю. Но так же знаю ваши способности, профессор. — Сабина подняла на него свои магические глаза. — Возьмите его в свою экспериментальную группу. Делайте все, что сочтете нужным. Я подпишу все документы на эксперименты. Только верните его к нормальной жизни.
— А почему ты думаешь, что я смогу? — усмехнулся Булевский одними губами.
— Я верю вам. Я знаю, что вы — гений. Мне ли не знать…
Тут Булевский не выдержал. Вскочил с кресла и принялся лихорадочно ходить по кабинету. Это было слишком. Напоминать ему о прошлом! Пытаться манипулировать им после того, как она отвергла его! Он остановился перед ней, нагнулся, поравнявшись глазами с уровнем ее глаз.