А потом они медленно начали оседать на поле, словно что-то, что оживляло их и заставляло их мертвую плоть двигаться, покинуло их тела. Он не видел, но почему-то твердо знал, что так происходит по всей равнине. Что все зомби уже окончательно мертвы. А это могло означать только одно.
Сумасшедший волшебник и его команда добились своей цели.
Лорд Келвин оглянулся в поисках своих людей. Их было гораздо меньше, чем до штурма Ущелья Рока, гораздо меньше, чем до похода на Черную Цитадель, гораздо меньше, чем до начала битвы. Но они все-таки были.
А значит, пришла пора атаковать.
– Нет! – крикнул Владыка Танг.
Лезвие Валькирии взорвалось вспышкой ослепительного света, свет этот полностью накрыл Черный Огонь Тагры, и когда он исчез, то и черное пламя исчезло вместе с ним. Я просто стоял на мертвом куске гранита, в котором не было ничего особенного и ничего зловещего. Он словно был постаментом для живого памятника, и памятником этим был я.
Владыка Танг взревел и одним прыжком забросил свое тело на постамент рядом со мной. Я взмахнул рукой и обнаружил, что Валькирии в ней больше нет. Зачарованный меч исполнил свое последнее дело и отправился туда, куда уходят магические вещи, справившиеся со своей миссией.
Вернулся к выковавшим его мастерам, сгинул в жерле породившего его вулкана, развеялся на атомы или отправился на поиски следующего героя, нуждающегося в магической поддержке.
Я видел Кимли и Галадриэль, срывающихся с места в отчаянной попытке мне помочь и не успевающих. Я видел лицо демона, искаженное яростью, равной которой нет и не было в этом мире.
Я собрал остатки сил и ударил его кулаком в лицо. Такое впечатление, что ударил по скале.
Он схватил меня поперек туловища и бросил в стену зала, до которой было метров сорок. Еще в полете я видел, как искажается лицо моей любимой, как замирает на месте бессильный Кимли и как оседает на постаменте человеческая фигура, когда оживлявший ее демон покинул временное вместилище своего разума. А потом мой полет закончился и наступила темнота.
Там, где нет цвета. Там, где нет запаха. Там, где нет расстояния. Там, где нет времени. Там, где нет звука. НИГДЕ и НИКОГДА мы встретились снова.
– Я знаю, – сказал я.
Он кивнул.
– Что именно?
– Знаю, кто ты. Что ты собой представляешь. И я знаю, зачем мы здесь.
– Я раскрылся. Я назвал себя.
– Не до конца. Ты выдал только часть правды.
– А ты считаешь, что знаешь все?
– Да.
– Так просвети меня.
– В мире, из которого я пришел, есть много разных религий. Наиболее распространенная утверждает, что все праведники одинаково счастливы в раю, но все грешники мучаются по-своему. Рай один, а кругов ада много.