Джошуа нажал кнопку на аппарате.
— Тиция, не отвечайте больше ни на какие звонки миссис Уатт.
— Что, приставучая штучка? — вкрадчиво спросил Миднайт.
Или пан, или пропал. Или тебя раздавят, или ты раздавишь.
Джошуа зло посмотрел в сторону. Благодаря его непреклонности с ним рядом такой замечательный адвокат. Но как друг он бывает занудлив.
— И все же мы осилим операцию по скупке бумаг. А сейчас можешь выметаться.
Миднайт не тронулся с места и едва сдерживал смех.
Приподнявшись в кровати, Хантер настойчиво повторял:
— Марио — не наша родня. Ты должна отослать мальчика к его родной бабушке. Не создавай себе проблем и возвращайся домой. И еще одно — держись подальше от Камерона, или я за тебя не несу ответственности.
Те же эмоции. Тот же гонор. Хани негодующе постукивала по жалюзи и поглядывала на бассейн, в который упал ее отец всего три недели назад.
— Ты уже грозился подобным образом. Тогда это не сработало.
Он схватился за грудь, будто испытывая боль.
— Так, значит, ты продолжаешь делать вид, будто ты сама по себе, и отказываешься подчиниться моим требованиям?
Хани напряженно сжала губы. Почему отношения между дочерью и отцом всегда доходят до точки кипения?
Огромная комната как-то сразу стала тесной и неуютной. Хани отошла от окна и принялась мерить шагами свободное пространство.
Хантер наблюдал за ней с неодобрением.
— Почему ты никогда не носишь то, что тебе идет? И где ты только отхватила эту ужасную зеленую шляпу?
— На блошином рынке, — ответила она с фальшивым задором. — Я решила, что она будет бросаться в глаза.
— Зачем ты по примеру матери все время скрываешь свои волосы?
— Потому и скрываю, что так делала мать.
— Она делала так, чтобы уберечь волосы от краски, — заметил он.
— Ну ладно, может, я и сменю стиль, но не воспринимай это как обещание.
— Ты упрямая, несговорчивая и скандальная.
— Надо же. И в кого такая уродилась, папочка?
Кажется, они оба не были в восторге от последней реплики.
К счастью, до того как могла исподволь начаться новая ссора, в комнату вплыла Эстелла. Хани показалось, что она подслушивала.
Как всегда обворожительная, она на этот раз скрепила свои золотистые волосы на макушке позолоченным гребнем. Белый шелковый костюм деловой женщины очень шел ей.
— Ты вся побагровела, Сесилия, — холодно проговорила Эстелла, подходя к своему мужу и целуя его в лоб. — Почему ты не откроешь окно? Здесь душновато. — Чтобы как-то рассеять гнев, Эстелла начала наставлять Хантера относительно приема лекарств и диеты, повторяя недавние жалобы его сиделки.
— Миссис Комптон поспешила доложить, — хмуро пробурчал Хантер.