Мимо ждал меня у экрана, его высокую худую фигуру обтягивал халат из тонкой кашемировой шерсти, на ногах болтались сандалии. Как всегда непричесанные седые волосы казались еще более растрепанными, чем обычно, а на тощем, изборожденном морщинами лице застыло выражение серьезной тревоги.
— Сюда, — лаконично приветствовал он меня и провел по коридору, украшенному простыми картинками, глиняными поделками Марии Мартинес и освещенными витринами со статуэтками древних ацтеков.
Комната, служившая кабинетом и командным центром, была отделана бежевым необожженным кирпичом, потолок поддерживали балки. На полу лежала разноцветная мексиканская плитка, покрытая мягкими циновками. Рядом с камином, сделанным на случай дождливой погоды, стояла железная решетка для дров, забитая тонко нарубленными полешками, напротив самого огня расположились плетеные кресла и софа. Над каминной полкой, украшенной двумя металлическими канделябрами, портрет темноволосой женщины, одетой по моде тридцатилетней давности, — последней жены моего друга. Около выходившего на море окна резной дубовый стол, левая стена занята двумя стеллажами с папками, дискетами, электронными книжками, а посередине втиснулся высокий шкаф с оружием, который своим ультрасовременным видом не вписывался в остальную обстановку. Он был заполнен коллекцией фотонных лучевиков и прочих ручных пушек. Пульт связи занимал особую нишу, окруженную необычными растениями в горшках.
Старый контрабандист жестом пригласил меня сесть перед коммутатором.
— Когда закончишь, угощу тебя кофе. — Он вышел из комнаты.
Я нажал кнопку «начать», прошел тестирование глазной сетчатки и установил защиту от прослушивания двенадцатого уровня. Наконец на мониторе появилось жуткое лицо моей старшей сестры, и она заговорила со мной через четырнадцать тысяч световых лет, разделяющих Шпору Персея и Землю.
— Аса, совет директоров «Оплота» отклонил предложение «Галафармы» о слиянии. Благодаря маме.
— Катя поддержала Симона? — Меня словно мешком по голове огрели. — Но я думал, она переметнулась на другую сторону.
— Мы все тоже так считали, когда шли на встречу. Но папа сумел-таки ее убедить. Кузен Зед, Лео Данн и Джанни Ривелло были в ярости, даже Дан и Бет не ожидали такого.
Ева улыбалась, и мое сердце обливалось кровью, когда я смотрел на ее безобразное лицо — наполовину человека, наполовину халука. Так ее изуродовали похитители, начав генетическую операцию полуклонирования, которая так и не дошла до конца.
— Плохие новости, — продолжала она. — Через шесть недель будет проведено следующее голосование — сразу, как только СМТ примет решение о статусе «Оплота». Если мы не предпримем решительных шагов и не получим повышение, то нас просто уничтожат.