— Глупый ребенок, — говорит Симон. — Сказал же тебе, сожги мусор.
— Как нам теперь его оттуда выманить? — в отчаянии шепчу я. — Он обольет своей вонью мой спальник, или даже седла и все остальные вещи!
— Не двигайся, парень. Стой, где стоишь. Я скоро вернусь.
Он отступает назад, беря с собой лампу, и через минуту возвращается с сухой веткой сагуаро. Осторожно опускает палку в огонь костра, другой рукой сжимает ружье. Когда ветка занимается пламенем, он берет ее и медленно двигается к палатке, держа горящий факел перед собой.
Огонь приближается и приближается к маленькому скунсу. Он неподвижно сидит несколько мгновений, потом роняет кость, прыгает в ночную темноту и растворяется в ней.
— Ух ты! — воплю я. — Как он был близко!
— Большинство животных боится огня. — Симон удостоверяется, что скунс убежал. — А этот вел себя несколько странно. Я даже забеспокоился.
— Его стойка?
— Нет. Так они обычно предупреждают врага. Меня взволновала его нервная дрожь и шипение. Некоторые скунсы подхватывают бешенство после укуса мухи — переносчика болезни. Эти пятнистые малыши обычно храбры как львы и очень хитроумны. Но бешеный может просто броситься на тебя. Бесстрашные психи, ничего не боятся. Ты должен быть готов стрелять, и не обращай внимания на его вонь — о ней стоит волноваться меньше всего. Ты должен пристрелить бешеного скунса и закопать, не притрагиваясь к нему. Понял, парень?
— Да, пап.
— Отлично. Теперь иди спать.
Симон разворачивает свою лежанку.
Я пинком выбрасываю кость из палатки, и она попадает в самую середину костра. Потом застегиваю сетчатые занавески и ложусь на спальник, не раздеваясь, сжав в кулаке охотничий нож и испуганно прислушиваясь к шороху остреньких коготков по ткани тента.
Постепенно глаза мои закрываются.
— Адик? — Назойливый стук. — Адик?
Только заснул, как уже жуткий шум разбудил меня! Я выругался, повернулся на диване и с грохотом свалился на пол. О, черт, больно. Снова стук. Я поднялся на ноги и вспомнил, где нахожусь. Прихрамывая, добрался до двери и открыл ее: на пороге стояла Мэт с внушительным количеством пакетов в руках. В большом окне за ее спиной по-прежнему виднелся заснеженный, тускло освещенный город.
— Шесть ноль-ноль, — сообщила она. — Принесла тебе свежую одежду. Давай приходи в себя и пошли завтракать, я тебе доложу обстановку по поводу операции.
— Спасибо. Буду через секунду.
Я сходил в шикарный сортир, принял душ, сбрил, наконец бороду. Раны мои потихоньку заживали, подлеченные синяки приобрели бледную зеленовато-розовую окраску. Я проглотил несколько болеутоляющих таблеток, вытер волосы полотенцем и натянул принесенные Мэт вещи: черную тонкую водолазку с воротом, легкие штаны и куртку цвета хаки, крепкие походные ботинки. Все это очень подходило для жаркого и сухого климата Дагасатта…