А это не был каламбур. Прочти-ка еще раз.
Ага, понятно.
Да.
Однако было бы нормально, если бы Я и каламбурил, разве нет?
Не знаю. Я привык, что мой Бог немного более серьезен.
Ну что ж, сделай Мне одолжение: не старайся загонять Меня в какие-то рамки. И, кстати, сделай себе то же самое одолжение.
Просто так случилось, что у Меня великолепное чувство юмора. И я бы сказал, что иначе нельзя, когда смотришь на то, что вы все сделали с жизнью, — разве не так? Я имею в виду, что порой Мне только и остается, что просто смеяться над этим.
Впрочем, это нормально, потому что, видишь ли, Я-то знаю, что, в конце концов, всё будет хорошо.
Что Ты имеешь в виду?
Я имею в виду то, что ты не можешь проиграть в этой игре. Ты не можешь сделать что-то неправильно. Этого просто нет в плане. Не существует способа не попасть туда, куда вы направляетесь. Если твоей целью является Бог — тебе повезло, поскольку Бог настолько велик, что ты не сможешь промахнуться.
Но, всё-таки, мы очень беспокоимся. Очень беспокоимся о том, что мы каким-то образом всё испортим и в результате никогда не сможем увидеть Тебя, быть с Тобой.
Ты имеешь в виду «попасть в рай»?
Да. Мы все боимся того, что попадем в ад.
Таким образом, вы с самого начала поместили себя в ад, чтобы избежать попадания туда. Хмммм. Интересная стратегия.
Ну вот. Ты снова шутишь.
Не могу ничего с собой поделать. Все эти разговоры об аде пробуждают во Мне самое плохое!
Боже мой, да Ты же настоящий комик.
И тебе потребовалось так много времени, чтобы понять это? Ты вообще смотрел на мир в последнее время?
Тогда у меня еще один вопрос. Почему Ты не исправишь мир, вместо того, чтобы позволять ему катиться прямиком в ад?
А почему бы тебе этого не сделать?
У меня нет сил для этого.
Чепуха. У тебя есть сила и способность прямо сейчас, в эту минуту, положить конец голоду, который царит во всём мире, расправиться с болезнями — в этот самый момент. А что, если Я скажу тебе, что ваша собственная медицина придерживает лекарства, отказывается одобрять и принимать альтернативные медикаменты и процедуры, потому что они угрожают самой структуре профессии «исцеления»? А что, если Я скажу тебе, что правительства мира не хотят покончить с голодом во всём мире? Поверишь ли ты мне?
Мне будет трудно. Я знаю, что существует такой популистский взгляд, но не могу поверить, что это действительно так. Никакой доктор не захочет отказаться от хорошего лекарства. Никакой государственный деятель не хочет видеть, как умирают его сограждане.
Никакой конкретный доктор — да, это правда. Никакой