Тенерия ахнула и на мгновение потеряла контроль над сознанием ворлока. Того вновь начал охватывать ужас, но Тенерия быстро оправилась от изумления.
Она не знала, что ворлоки могут врачевать, и тем более понятия не имела, что делают они это практически мгновенно. Она тоже могла срастить кости, но на это у нее ушло бы три или четыре часа.
Ворлок тоже изумлялся, но по другой причине.
— Я не знал, что с Зовом можно бороться, — сказал он на сардиронском. — Мой мастер меня этому не учил. Как тебе это удалось?
Тенерия на мгновение задумалась в поиске нужных слов, затем ответила на том же языке.
— Ведовство, — вновь помолчала, опять же подбирая слова. — Как ты сумел так быстро залечить запястье?
Он глянул на свою левую руку.
— Ворлокство. — Посмотрел на Тенерию. — Ты не ворлок?
— Нет, — покачала головой Тенерия. — Я ведьма.
Оба долго разглядывали друг друга.
— К сожалению, я ничего не знаю о ворлоках, — прервала молчание Тенерия.
— А я — о ведьмах. Да и остальные ворлоки тоже. Мы сторонимся других чародеев. Как мне сказали, с Ночи Безумия.
Тенерия склонила голову набок.
— Я слышала. Может, это ошибка? Напрасно вы всех сторонитесь.
— Если ты можешь помочь в борьбе с Зовом, то это действительно ошибка.
Тенерия кивнула.
— А раз ты владеешь такими способами врачевания, нам есть о чем поговорить.
Кивнул и ворлок.
— Думаю, ты права. — Он огляделся.
Стоял он на развилке дорог, Тенерия — на пороге гостиницы. Шенда и вторая служанка опасливо выглядывали из-за ее спины.
— Могу я войти? — спросил ворлок.
— Нет! — тут же выкрикнула Шенда.
На лице ворлока отразилось удивление. Он хотел что-то сказать, но Тенерия подняла руку, останавливая его:
— Я выйду к тебе. Эти люди натерпелись от ворлоков.
— В саду есть скамейки, — добавила вторая служанка. — За домом.
— Благодарю вас. — Тенерия огляделась в поисках сприггана, но не нашла его и решила, что его напугали шум и яркий свет.
Она протянула руку ворлоку.
— Так пойдем в сад?
Ворлок кивнул, и, когда он брал ее за руку, на его изрезанном морщинами страдания лице появилось некое подобие улыбки.
На первом же перекрестке Думери едва не заплутал: одна тропа была такой узкой, что поначалу он подумал, что в этом месте сходятся лишь три дороги.
Мужчина же дал четкие указания: развилка, развилка, перекресток, перекресток, развилка, развилка.
На втором перекрестке стояла гостиница, но Думери не остановился, поскольку вторая половина дня только началась.
Оставлял он без внимания и многочисленные указатели: все надписи на сардиронском, буквы такие же, что в этшарском, но лишь одно понятное слово — Алдагмор, встречающееся на большинстве указателей. После разговора со служанкой в первой гостинице он знал, что так называется местность, где он находится. Все остальное представлялось ему абсолютной галиматьей.