— В алтаре, — коротко ответила Ракел.
— Это кощунство.
— Согласен, — поддакнул Леке.
— Вор использует все, что попадается ему под руку, — возразила девушка.
Джак твердо отрезал: — Ты пытаешься манипулировать нами?
Ракел пожала плечами: — Я служу вам, как могу.
Джак задумчиво смотрел на точную копию гейши-ниндзя.
— Я полагаю, — встрял Гримм, — что мне придется тащить вверх обезглавленный труп.
— Это хорошая мысль, — признал Драко.
— Какая разница, — глумливо хмыкнул скват. — Главное, чтобы полуразложившийся труп не развалился на части в воздухе. Иначе священники решат, что свершилось чудо.
— Я возьму сеть с мелкими ячейками, — пообещала Ракел. — В Шандабаре плетут хорошие рыбные сети.
— Труп в сетях, — буркнул Гримм. — Ничего себе, улов.
— Я чувствую вокруг ауру разложения, — мрачно произнес Джак. И очень тихо добавил: — Так и должно быть.
— Теперь о культах, — сменила тему Ракел. — В Шандабаре, в районе Махаббат есть общество вожделения. Устраивают богохульственные оргии. Мардал Шутурбан ходит на их шабаши. А Чор слышал о культе «трансцендентного изменения».
Гримм спросил:
— А эти приверженцы перемен, случаем, не стачивают себе зубы, подражая «генокрадам»?
— Ходят разные слухи. Изменившаяся внешность оправдала мой интерес.
— Очевидно, отголоски легенд времен гибридов, босс.
— Либо все же существуют приверженцы темных сил, по глупости верящие, что изменения благотворно скажутся на них! Судьи засиделись в кабинетах! — Джак разволновался. — Молюсь, чтобы нашелся Инквизитор, который вытолкнет их из кресел!
Следующей ночью, за два часа до рассвета, Джак и Леке крались между разломанных во время недавнего столпотворения палаток и ларьков. В этот час жизнедеятельность живых организмов замедлена, время, когда смерть приходит за больными и стариками.
На огромной безлюдной площади раскинулось сонное царство. Наводнение пилигримов схлынуло. Спавшие вповалку нищие, в отличие от мертвецов, укутались с головой с ветхие плащи и накидки. В районе Махаббат их собратья еще клянчили милостыню у пьяниц, запозднившихся в публичных домах гуляк и удачливых игроков, но на храмовой площади никто не шевелился. Ни звука: ни храпа, ни кашля.
Звезды над куполами храма служили единственными источниками света. Лишенный доспехов и шлема, Леке не мог видеть светила телескопически. В его мозг не поступали увеличенные картинки того или иного участка небосклона. Но крошечные фигурки Ракел и Гримма на крыше храма десантник все же различил.
Или это не они, а обман зрения, игра звездного света и тени?
Может, Ракел уже спустилась в дымную мглу, и мириады огоньков — тлеющих благовонных палочек — стали свидетелями ее вторжения? Леке отвел глаза от купола и стал вслушиваться в ночную тишину. Не раздадутся ли выстрелы?