Своим немецким агентам Хохлов ничего не сказал, что операция уже провалена, но, более того, он послал их в Аугсбург, чтобы они взяли у Лампеля оружие, привезли его во Франкфурт и положили в камеру хранения на главной железнодорожной станции. Околович, который, естественно, был в хороших отношениях с западными союзниками, установил тем временем - от имени Хохлова - контакт с официальными представителями американской разведки во Франкфурте. Те поначалу отказались верить. Рассказ об убийстве казался настолько же фантастическим, как и обращение хха за политическим убежищем. С чего это капитану госбезопасности, думали они, неплохо живущему, бросать сытую жизнь и семью в заложниках? Оказывается, не только начальники Хохлова плохо разбирались в человеческой натуре.
Недоверие американцев помог разрушить аккумулятор. Хохлов убедил их установить наблюдение за его встречей с "Францем" и "Феликсом", которая состоялась 25 февраля на Фридрих-Эбертштрассе. Там оба немца были задержаны с поличным при передаче тяжелого груза. Хохлов объяснил им ситуацию и посоветовал в создавшейся ситуации остаться на Западе, с чем оба легко согласились. Потом Хохлов разобрал аккумулятор и извлек из него оружие, совпавшее с тем, как он его описывал. Их апатия переросла в энергию, в желание размотать всю оперативную сеть МВД в Австрии.
Начало контроперации было многообещающим. Хохлову предложили направить сообщение на известный ему почтовый ящик в Вене и объяснить Окуню, почему задерживается операция. Ответ показал, что русские не подозревали о том, что об операции уже полмесяца знают американцы, и так было до 10 апреля.
Именно 10 апреля американские военные власти в сопровождении австрийской полиции арестовали в Венек Эриха Лампеля. Лампель сразу признался во всем и сдал Брацихина, который находился "под крышей" его конторы. Брацихин был известен Западу как русский эмигрант, обосновавшийся в 1920 году в Париже, потом, в 1936 году, завербованный советской разведкой, воевавший в Интернациональной бригаде в Испании, затем вернувшийся на родину и получивший советское гражданство. За годы после этого он поменял с десяток имен, и на тот момент был Антоном Хладиком. Лампелю велели организовать встречу с "Хладиком" в конторе компании, располагавшейся в международном Первом округе австрийской столицы. В 17 часов появился "Хладик", и Лампель предложил ему поехать куда-нибудь и обсудить дела за едой. С Лампелем был американский сотрудник, выступавший в качестве шофера Лампеля. Через сотню-другую метров машина очутилась в британском секторе, и к ней подошли трое сотрудников западных спецслужб. Первые фразы прозвучали на таком чистом русском языке, что Брацихин подумал, что он среди своих. Разубедили его в этом лишь представленные ему удостоверения. Как и Лампель, он быстро оценил ситуацию (позже он под другим именем был переброшен в Соединенные Штаты). Пока что всё шло хорошо.