— Ну, в чем дело, моя дорогая? Могу я чем-нибудь помочь?
Эмбер приготовила и отрепетировала свою речь, но сейчас неожиданно вскрикнула:
— Да! Одолжите мне четыреста фунтов, чтобы я могла уехать отсюда! О, пожалуйста, матушка Красная Шапочка! Я отдам вам деньги, обещаю!
Матушка минуту холодно смотрела на нее, потом улыбнулась:
— Четыреста фунтов, миссис Чаннелл, это большая сумма. Что вы можете предложить мне в залог?
— Я… я даю вам обещание, письменное или как хотите. Я заплачу вам с процентами, — добавила она, потому что уже поняла, что для матушки Процент был Богом всемогущим. — Я сделаю все, что угодно, но я должна, просто должна получить эти деньги.
— Похоже, вы не понимаете, что такое работа ростовщика, моя дорогая. Вам кажется, что четыреста фунтов — незначительные деньги. Но это немалые деньги, если под залог предлагается лишь обещание выплаты со стороны молодой женщины. Я не сомневаюсь в вашем обещании, но уверена, что вам непросто будет добыть эти четыреста фунтов, гораздо труднее, чем вам кажется.
Эмбер рассердилась, ее охватило разочарование.
— Как же так, вы же сами сказали, что можете достать для меня сто фунтов!
— Да, вероятно, смогу. Однако более половины этой сотни пойдет мне за сводничество, а не вам. Но, честно говоря, это лишь предположение. Черный Джек совершенно твердо сказал мне, что собирается оставить вас для себя, и мне кажется, вам следует быть благодарной, — ведь ему стоило триста фунтов вытащить вас из Ньюгейта.
— Триста фунтов… я и не знала этого!
— Я думаю, что пока Черный Джек здесь, мы не будем вас использовать.
— Пока он здесь? А он собирается куда-нибудь?
— Не очень скоро, надеюсь. Но когда-нибудь его все-таки увезут в телеге на Тайберн Хилл, и он больше не вернется.
Эмбер до смерти напугалась. Она знала, что на большом пальце левой руки у Джека выжжено клеймо, означающее, что за следующее преступление его повесят. Но, несмотря на это, ему снова удалось выкрутиться, и Эмбер считала его несокрушимым. Сейчас же она думала не о нем, а о себе.
— О, и с нами со всеми так будет! Я знаю! Нас всех повесят!
— Пожалуй, такое может случиться, но более вероятно, что мы умрем здесь от чахотки. — Она взяла в руки перо и отвернулась. Эмбер постояла еще некоторое время, хотя и поняла, что разговор окончен. Потом медленно поднялась наверх в спальню.
Она была обескуражена, но не сдалась. Она все равно выберется отсюда, так или иначе. Ведь удалось ей вырваться из Ньюгейта, хотя это было потруднее, — утешала она себя.
Район Фрайерз располагался к востоку от Темпл Гарден, а дальше вела узкая, местами сломанная лестница, которая так низко спускалась к реке, что была погружена в густой, тускло-желтый туман. Он обволакивал тротуары, проникал до костей, прилипал к лицу, даже дышалось в таком тумане тяжело. Улица Рэм Эллей, где стоял дом матушки Красной Шапочки, насквозь пропахла кухней и щелочным мылом, которым пользуются в прачечных.