— Послушайте меня, мэм, — говорила Нэн, помогая собираться хозяйке и протестующе встряхивая головой в рыжих кудряшках, — уверена, вы очень глупо поступаете.
— Чепуха, Нэн! — заявила Эмбер, натягивая длинные до локтя кружевные перчатки. — Меня никто не узнает в маске!
— Ну, а если узнают, мэм? Ведь тогда все погибнет, и ради чего?
Эмбер сморщила носик и потрепала Нэн по щеке.
— Если меня будут спрашивать, я отправилась в Чейндж. И вернусь часам к трем.
Она вышла из комнаты и спустилась по узкой винтовой лестнице на задний дворик, где ее ожидала большая карета. Эмбер быстро уселась, и экипаж, тронулся со двора, потом свернул на Картер Лейн. Эмбер оставила себе в услужении Темпеста и Иеремию, которые возили ее, куда она хотела.
Наконец карета остановилась. Эмбер надела на лицо маску, вышла, перешла улицу и свернула в переулок, оттуда через оживленный двор пробралась к заднему подъезду Королевского театра. Оглянувшись, она прошла к двери в гримерную. Там, как всегда, было полно полуголых актрис и щегольски одетых поклонников, большинство из которых по новой моде носили парики.
Секунду никто не замечал ее прихода, потом к ней обернулась Бэк Маршалл:
— Что вам угодно, мадам?
С торжествующим смехом Эмбер сняла маску и скинула капюшон. Женщины взвизгнули от удивления и восторга. К Эмбер подошла поздороваться Скроггз. Ее старое некрасивое лицо сморщилось в приветственной улыбке. Эмбер обняла ее за плечи.
— Господь всевышний, миссис Сент-Клер! Где же вы были? Вы только посмотрите на нее! — заверещала она. — Я же говорила, что она вернется!
— Ну вот я и пришла. Вот тебе гинея, Скроггз, старая выпивоха, тебе хватит этого, чтобы неделю ходить под градусом.
Сразу же Эмбер окружили актрисы, осыпали поцелуями и забросали вопросами. Все говорили одновременно, а поклонники стали уверять, что просто умирали от тоски без нее. Прошел слух, будто Эмбер уехала в деревню рожать ребенка, что она умерла от лихорадки, что она уплыла в Америку, но когда Эмбер объявила, что вышла замуж за старого богатого купца — она не назвала его имени, — это произвело сильное впечатление. Мужчины-актеры узнали о ее приходе в театр и тоже явились в гримерную, каждый поцеловал ее, внимательно оглядел наряды и украшения, поинтересовался, сколько денег она унаследует и не забеременела ли.
Впервые за четыре прошедших месяца Эмбер чувствовала себя среди своих. В доме Дэнжерфилдов ее не оставляло ощущение, что она делает или говорит что-то не то. Но еще больше ее мучило желание сбросить с себя эту маску милой наивности, ввернуть какое-нибудь нахальное словцо, подмигнуть лакею, в общем, шокировать их всех.