Молл подняла юбку и извлекла из кармашка нижней юбки требуемую сумму, выругавшись:
— Черт подери, похоже, мне удается украсть только для того, чтобы не подохнуть в тюрьме.
Эмбер оглянулась, ожидая, что кто-нибудь запротестует, но все по-прежнему молчали. Тогда она сняла с пальца обручальное кольцо и протянула его миссис Клеггет.
— У меня нет денег. Сколько дадите за это?
Миссис Клеггет взяла кольцо, поднесла его к свету свечи и объявила:
— Три фунта.
— Как, почему три, ведь я платила за него двенадцать фунтов!
— Здесь другие цены. — Она расстегнула кошелек, отсчитала несколько шиллингов, вручила их Эмбер и бросила кольцо к себе в карман. — Это — все?
— Да, — ответила Эмбер. Она не собиралась расставаться с жемчужным ожерельем, которое ей подарил Брюс незадолго перед отплытием.
Миссис Клеггет посмотрела на нее пронизывающим взглядом.
— Ты лучше отдай мне то, что у тебя есть, прямо сейчас. Если же не отдашь, обещаю, что не пройдет и двух часов, у тебя все украдут.
Эмбер колебалась еще секунду, потом, грустно вздохнув, отстегнула замочек и сняла ожерелье. Миссис Клеггет дала за него шесть фунтов и сразу же обратила внимание на других женщин. Квакерша встала, посмотрела ей прямо в глаза и произнесла тихим, жалостным тоном:
— У меня нет денег, подруга. Делай со мной, что хочешь.
— Так пошли письмо, чтобы прислали. Иначе перейдешь в общую камеру, а это совсем неподходящее место для такой обезьянки, как ты.
— Это ничего, я привыкну.
Миссис Клеггет пожала плечами и сказала презрительным безразличным голосом:
— Фанатичка.
Надо заметить, что фанатиками называли всех, кто не принадлежал ни к католикам, ни к представителям англиканской церкви.
— Ладно уж. Отдай мне свой плащ в качестве первого взноса и туфли за облегченные кандалы.
В этом каменном мешке стоял промозглый холод. Тем не менее, девушка отстегнула плащ и отдала его тюремщице. Эмбер переводила взгляд с девушки на миссис Клеггет со все растущим возмущением, и тут ей неожиданно пришла в голову мысль.
— Эй! Не снимай плаща! Я за тебя заплачу! Иначе заболеешь!
Молл осуждающе взглянула на нее.
— Не будь дурочкой! У тебя же у самой ничего не осталось!
Но квакерша мягко улыбнулась Эмбер:
— Благодарю тебя, подруга, Ты добрая душа, но мне ничего не надо. И если я заболею, на то воля Божья.
Эмбер с сомнением посмотрела на нее и протянула монеты миссис Клеггет.
— Возьмите за нее.
— Эта девушка будет мне очень досаждать, если хорошо устроится. Оставь деньги при себе, самой пригодятся.
Тюремщица повернулась к домохозяйке, которая заявила, что у нее нет ни фартинга. Эмбер взглянула на Молл в надежде, что та вместе с ней возьмет расходы. Но Молл нарочито безразлично стала разглядывать стены камеры.