Музыка смолкла, и кто-то подал ей бокал со сверкающим греческим вином, и следующие часа два Домини танцевала с другими мужчинами, а Поль куда-то исчез.
— Несколько греков играют в карты в кают-компании, — сообщил ей молодой американец. — Мне сказали, что греки очень любят азартные игры.
— Разве только они? — пробормотала она, и мысли ее полетели к кузену. На самом ли деле Поль подумал, что она вышла за него из-за Дуга, испытывая к нему чувство более чем родственное?
Как странно и как пугающе мудро с его стороны угадать, что она часто танцевала с мужчиной, к которому была неравнодушна!
Неравнодушна? Не означает ли это, что на самом деле любовь к Берри никогда не вспыхивала в ее сердце? Как безнадежна была бы такая любовь… Он ушел, и Домини понятия не имела, где он сейчас. В одном она уверена: теперь они встретились бы только как незнакомцы, потому что она уже не Домини Дейн.
Через некоторое время ей надоело танцевать, и она нашла узкий трап, ведущий в уединенный уголок на другой палубе яхты, и встала у перил. Бриз перебирал ее волосы и гладил по щекам. На море сверкали серебряные монеты, разбросанные луной, которая отражалась в блестящих деталях оснастки яхт и моторных лодок, видимых на фоне мерцающего моря, как темные силуэты. В шепоте моря было что-то завораживающее, меланхолическое, что-то находившее отклик в душе Домини. С палубы, на которой танцевали, доносились звуки музыки и смех. Подняв глаза к небу, она задумалась о том, какое будущее ждет их с Полем.
Когда неожиданно, серебристо засверкав, упала звезда, она зябко поежилась. В этот момент низкий голос проговорил:
— Ты кажешься такой холодной и далекой, как эти звезды, Домини.
По своему обыкновению, совершенно беззвучно сзади нее возник Поль. Она не обернулась, и только волосы шевельнулись от его дыхания, когда теплые руки обхватили ее плечи. Домини стояла застыв, казалось, и сердце ее остановилось, и не видела как нерв шевельнулся у его нижней губы.
— Время от времени ты наслаждаешься одиночеством, верно? — тихо спросил он. Она кивнула. — Тебе понравится на острове, Домини. — его голос, твердый, как и руки, лежащие на ее плечах, был спокоен, но Домини почувствовала в этом спокойствии ожидание. — Это место подходит для людей, любящих дикую, свободную, неиспорченную природу. Прислушайся к морю. Оно поет, как сирена.
— Из твоего дома слышно море? — спросила она.
— Из нашего дома, Домини. — Он отпустил ее и прислонился к релингам спиной к морю. Когда она взглянула на него, глаза его вспыхивали, как у кота в ночном мраке, черные волосы были взъерошены. Он пил вино и играл в карты, и горло у Домини нервно сжалось — она почувствовала в нем что-то сумасшедше-отчаянное.