Этим она, конечно, не напомнила ему Кэрри, подумал Бен, снимая Дженни на видеокассету. У Марины приятный, мелодичный голос. Кэрри же всегда со смехом говорила, что ей медведь на ухо наступил.
Но все же… это чертовски тяжело. Она так же наклоняет голову, когда ей нравится что-то, складывает руки, когда он ставит ее в затруднительное положение, даже прикусывает кончик языка, поливая цветы, — он заметил это, когда вошел на кухню.
Какое-то колдовство. И даже хуже. Знакомые манеры побуждают его чувствовать себя с ней более спокойно и привычно, чем с какой-либо другой женщиной.
И при этом она совершенно не похожа на Кэрри. Его жена была небольшого роста, кругленькая, со склонностью к полноте, ей постоянно приходилось соблюдать диету. Марина же высокая и стройная. Ее грудь не заполнит его ладонь, как грудь Кэрри. Но ее длинные стройные ноги — мечта любого мужчины. Он вообразил, как они обхватывают его торс, прижимая его к себе…
Что с ним случилось? Он любил свою жену. Он не подыскивает ей замену. Кроме того, Марина, безусловно, тоже не стремится найти мужа. Несмотря на то что он очарован женственностью и красотой соседки, он может поклясться, что сама она совсем не знает о своей привлекательности. Она мила и дружелюбна, любит его дочь… и в то же время она чертовски сексуальна.
Имеет ли она хотя бы отдаленное представление о том, как близок он был прошлым вечером к тому, чтобы поцеловать ее? Их объятие поначалу было объятием утешения двух страждущих, скорбящих душ. Он был очень тронут тем, что она плакала вместе с ним о Кэрри. Это была взаимная поддержка — она разделила с ним горе утраты, что способен сделать только человек, сам потерявший любимого. Но за теплотой и нежностью этого взаимного внимания проскальзывало что-то еще. Высокое, стройное, прижатое к нему тело разожгло в нем огонь, который едва теплился после смерти Кэрри. И он уверен, что не только он испытал подобное. Он слышал ее прерывистое, учащенное дыхание. Если бы он нашел ее пульс, тот наверняка был бы таким же частым, как и у него.
Секс. Вот что это было. Мужчина не должен вести жизнь отшельника. Мужчина и женщина созданы, чтобы возбуждать друг друга, точно так же, как любые животные. Этого требует инстинкт продления рода. Единственная разница между человеком и другими животными заключается в том, что человек может выбирать, а не действовать импульсивно.
У него были благородные побуждения. Но как-то незаметно его тело забыло об утешении и возжелало совокупления. Он был в полной готовности, так же как Мейджер на прошлой неделе, когда у соседей напротив загуляла колли. Вот черт, и он сам был в таком же состоянии! Он читал насчет ферментов, которые выделяют животные. Маринины ферменты звали его явственно и громко.