Он не знал, что сказать. Кэрри никогда не нападала на него таким образом. Он медленно потянулся и, взяв ее руки в свои, стал поглаживать большими пальцами следы ногтей, которые она оставила на своих руках.
— Дорогая, я тоже хотел бы вернуться к тому, что было раньше, а прошедшие месяцы стереть из нашей жизни. Но их нельзя стереть. — Он приподнял ее руки и по очереди поцеловал царапины. — Это правда, мне нравится твое тело. Мое поведение до того, как я узнал, кто ты на самом деле, непростительно. И я не могу винить тебя за то, что ты обижаешься. Но задумайся: я уверен, что без твоей индивидуальности, которая находится теперь в этом теле, оно не имело бы для меня той прелести. Меня привлекло к тебе то, что ты обладаешь всеми качествами Кэрри, которые я любил.
Она подняла брови и задумалась, наморщив лоб. У него отлегло от сердца. По крайней мере она не отгородилась от него.
Скользя ладонью по ее руке вверх до плеча, он сказал:
— Ты ошибаешься, думая, что я не скучаю по Кэрри. Если бы я мог снова увидеть знакомую улыбку, ее глаза… — Он вздохнул. — Но это не значит, что я люблю тебя меньше в этом облике. Я, конечно, понимаю, все эти разбирательства не имеют смысла. Ни для тебя, ни для меня. Как ты говоришь, нереальная ситуация. Все, что мы можем сделать, — дать себе время, подождать.
Когда он закончил озвучивать свои беспорядочные мысли, в комнате наступило молчание. Он продолжал гладить ее плечи, находя маленькое утешение в том, что она не отодвинулась.
Но вот она попыталась улыбнуться, и сердце его воспарило, как наполненный горячим воздухом воздушный шар, — он прочел в ее взгляде любовь.
— Извини за упреки. — Она доверчиво прислонилась лбом к его лбу, и он обвил ее руками. Знакомым ему жестом она подняла руки вверх, чтобы обнять его за шею, а он наклонил голову и зарылся лицом в ее волосы. Ничего не было в этом объятии сексуального. Но более важным было утешение, поддержка.
В субботу Бен должен был привезти дочку после дневного сна в магазин, поскольку муж одной из подруг Джилиан согласился нарядиться Санта-Клаусом. Марине очень хотелось, чтобы Дженни посидела на коленях у Рождественского Деда. Малышке говорили об этом целую неделю, и она не могла дождаться встречи с Санта-Клаусом.
Когда они приехали, «Детский городок» был забит родителями и их неуемными отпрысками. Бен едва успел снять с Дженни пальтишко, как она залилась слезами и запросилась на руки — магазин напоминал сумасшедший дом. Для любого, чей рост не превышал трех футов, это было невероятно страшно. Погладив Дженни по спинке, он понес ее через толпу к тому месту, где виднелась белокурая голова. Но это оказалась Джил.