— Април, — растерянно забормотал он. — Ну, не надо… Я не хотел…
Подняв голову, она молча посмотрела на Бэрби. Большие, темные и такие серьезные глаза… И слезы, текущие по ее щекам. Она чуть заметно кивнула
— усталый, безнадежный кивок полного поражения.
— Значит, тебе все известно.
Это было утверждение, а не вопрос.
Бэрби хотел взять Април за руки, но та поспешно отстранилась. Она сидела и смотрела ему в глаза. Сидела и ждала, покорная и одновременно отважная, в потеках от расплывшейся косметики… Не прячась за иллюзиями. Не пытаясь создавать никакого образа… Или все это было только умелой игрой?
— Я ничего не знаю, — поспешно сказал сбитый с толку Бэрби. — Это кошмар какой-то… слишком много всего, чего я не понимаю. И не могу объяснить. Я… — он судорожно сглотнул. — Я не хотел сделать тебе больно. Поверь мне, Април, пожалуйста. Ты мне нравишься… очень нравишься. Но… ты же знаешь, как умер Мондрик.
Она опустила заплаканные глаза. Вынула из зеленой кожаной сумочки, изумительно подходящей по цвету к ее платью и глазам, маленький носовой платочек. Вытерла слезы. Быстро, почти незаметно, припудрила щеки. Пригубила свой коктейль… но Бэрби заметил, как дрожал в ее руках бокал.
— Да, Вилли, — наконец, серьезно сказала она. — Ты меня раскусил… Наверно, больше нет смысла водить тебя за нос. Мне трудно сказать правду, да и тебя это наверняка расстроит.
— Видишь ли, Бэрби, я ведьма.
Бэрби даже привстал, и тут же плюхнулся обратно в кресло. Он недоверчиво посмотрел в ее серьезное лицо и, словно не веря своим ушам, затряс головой.
— Что ты имеешь в виду, — с третьей попытки выдавил он.
— Только то, что я тебе сказала, — спокойно ответила Април Белл. — Я не рассказала тебе, из-за чего поссорились мои родители… Не смогла. Но суть в том, что еще девочкой я почувствовала в себе ведьму. И об этом узнал мой отец. Моя мать… она всегда об этом знала и, как могла, защищала меня. Если бы не она, отец бы меня просто-напросто убил. Вот потому-то он нас тогда и прогнал.
Април Белл наклонилась над столиком. Она говорила негромко, и ее чуть раскосые глаза, словно оценивая его реакцию, пристально следили за ошарашенным Бэрби.
А он сидел, не в силах пошевелиться, задыхаясь, как после доброй порции виски, ничего не чувствуя, но заранее зная, что сейчас по телу разольется тепло. Он сглотнул и снова обрел способность дышать. Потом неуверенно кивнул. Бэрби даже и не пытался заговорить… он был не готов оспаривать признание девушки, но в то же время и не мог вот так просто ей поверить.
На ее озабоченном лице появилась неуверенная улыбка.