Он с благодарностью поглощал все это, благословляя ее за заботы. Появлялся с поля муж, становился рядом у кровати больного и глядел на него с широкой, доброй улыбкой на красном обветренном лице. Как-то он обмолвился, что меч Моргана не потерян, а спрятан в безопасном месте, потому что в ночных кошмарах ему чудилось, будто он лишился меча.
По прошествии двух недель Морган встал на ноги и уже мог делить трапезу со своими хозяевами. С каждым днем он набирался сил, приближаясь к окончательному выздоровлению. Однако в его памяти еще жили ужасные воспоминания — ощущение беспомощности, страх перед темной и беспощадной властью болезни и ее неведомым исходом. Воспоминания эти остались с ним надолго: за последние несколько недель Морган слишком тесно сошелся со смертью, чтобы легко расстаться с этими образами. То, что он испытал и вынес за это время, оставило неизгладимый отпечаток на его лице — шрамы сражений не могли быть заметнее. Фермер и его жена догадывались, сколько ему пришлось пережить.
Они никогда ни о чем его не спрашивали, но не заметить этого не могли.
Морган предложил им денег и не удивился, когда его предложение было с негодованием отвергнуто. Прощаясь с ними на семнадцатый день своего пребывания в их доме, он потихоньку, чтобы не заметила хозяйка, высыпал половину оставшихся у него денег в карман ее поношенного старого фартука. И пока юноша не скрылся из виду, муж с женой смотрели ему вслед, словно провожая своего единственного ребенка.
Это не только задержало его прибытие в Варфлит и поиски Падишара и Пара с Коллом — у него снова появилось чувство уязвимости. Морган Ли вернулся из Элдвиста и Чарнала, все еще оплакивая гибель Оживляющей, опустошенный утратой, не переставая изумляться тому бесстрашию, с каким она, следуя отцовским желаниям, отдала жизнь ради исцеления Четырех Земель.
Оживляющая навеки осталась для Моргана загадкой, на которую он надеялся получить ответ.
Но наряду с этими воспоминаниями в нем жило ощущение гордости и силы — он одолел Уль Бэка и восстановил силу меча Ли. Когда меч снова стал целым, Морган обрел себя. Это был последний дар Оживляющей. Самые разноречивые чувства бушевали в нем все время, пока он путешествовал с Уолкером и Хорнером Дизом. Только когда Морган заболел, все отступило перед необходимостью выжить.
Теперь, глядя вниз, на город, оставив позади несчетное число жизней, прожитых им в призрачных мирах, таких призрачных, что казалось, они были прожиты кем-то другим, Морган думал о том, что стоит на пороге новой жизни.
И гадал, смогут ли те, кто знал его в прошлые времена, узнать его теперь.