* * *
Добравшись до дома, Тоцци сразу бросился к телефону. Пока его штопали в кабинете неотложной помощи, он раздумывал, как лучше поступить. Это должно сработать. Наверняка сработает. Он использует того маленького крысеныша, чтобы выкурить большую крысу.
Он позвонил в справочную службу Нью-Йорка и спросил номер редакции «Нью-Йорк трибюн». Пока телефонистка отвечала ему, он стащил пальто, стараясь не повредить швы, наложенные на рану. Быстро записав номер на полях журнала, лежавшего на подоконнике, он нажал на рычаг и, дождавшись гудка, набрал только что полученный номер редакции.
Когда гудок прогудел дважды, он услышал женский голос:
– Редакция.
– Марка Московица, пожалуйста, – попросил Тоцци.
– Посмотрю, на месте ли он. А кто его спрашивает?
– Передайте ему, это Майк Тоцци.
Он посмотрел на часы. Десять часов вечера. «Трибюн» – утренняя газета, так что как раз сейчас должен верстаться завтрашний номер. Хоть бы этот засранец был на месте.
– Тоцци, чем могу быть тебе полезен? Хочешь рассказать мне еще что-нибудь хорошенькое?
Тоцци представил, какое ехидство написано на морде крысеныша-переростка.
– По правде говоря, Московиц, у меня кое-что для тебя есть.
– Похоже, некоторых парней ничего не научит.
Тоцци слышал, как тот прикурил сигарету и выдохнул в трубку.
– Итак, что у тебя на уме?
– Поскольку эта неделя небогата событиями – сейчас ведь каникулы, – я, пожалуй, дам тебе эксклюзивное интервью. Но на сей раз – для печати.
Московиц усмехнулся.
– Да ну? А кому ты нужен? Хочешь заявить, что ты невиновен? Дохлое дело. Этим никого не проймешь.
– А что, если я заявлю, что Том Огастин выдвинул против меня ложное обвинение? Это проймет кого-нибудь?
Крыса презрительно фыркнула:
– Ты отнимаешь у меня время, Тоцци. Займись своей вендеттой где-нибудь в другом месте. Попытайся в «Пост».
– Но я могу это доказать.
– Да? Тогда продолжай, я слушаю.
Крыса затянулась сигаретой.
Тоцци пододвинул стул к кухонному столу и уселся поудобнее. Он точно знал, что и как ему говорить. Последние два часа он мысленно старался сформулировать все наилучшим образом, чтобы этот ублюдок попался на крючок. Он расстегнул рубашку, потрогал швы и начал говорить.
– Все это расследование убийства в доме моего дяди – сплошная фигня от начала до конца. Огастин и его подручный Мак-Клири с самого начала исходили из того, что я виновен. Расследование так не проводится.
– Все правильно, Тоцци. То же говорил бы и любой другой смертник, ожидающий своей участи.
– Тут-то уж ты мне поверь немного. В уголовных расследованиях я кое-что смыслю – занимался этим довольно долго. Эти фокусники играют по своему сценарию. Я считаю, что это нарушает мои конституционные права.