— Сможешь ли ты простить меня, любимая? — спросил Гилтас, укладываясь рядом.
— А разве не в этом заключается назначение жены? — улыбнулась она.
Гилтас ничего не ответил. Глаза его были закрыты — он уже крепко спал.
Львица накрыла мужа одеялом, положила свою голову ему на грудь и так лежала, слушая удары его сердца, пока тоже не уснула.
Солнце взойдет рано, и оно будет кроваво-красным.
7. Непредвиденное путешествие
С той минуты, как устройство для перемещений во времени пришло в действие, Тассельхоф Непоседа был уверен только в двух вещах: во-первых, вокруг него простиралась беспросветная тьма, а во-вторых, пронзительно визжавший Конундрум с такой неистовой силой вцепился в его левую руку, что она онемела и перестала что-либо чувствовать. Впрочем, остальная часть Тассельхофа тоже ничего не чувствовала — ничего под собой, ничего над собой и ничего рядом с собой (если, конечно, не считать гнома). Тас даже не мог сказать, находился ли он на ногах, на голове или же в некотором замысловатом положении, сочетающем то и другое.
Это необычное состояние затянулось очень надолго, и в итоге кендер начал скучать. Оно и понятно: ведь если постоянно лететь сквозь время и пространство (конечно, при условии, что Тас не ошибся и они сейчас занимались именно этим), то можно не только заскучать, но даже состариться. И в конечном счете, смерть под ногой великана начинает казаться пустяком по сравнению с перспективой провести остаток жизни в обществе гнома, который без устали вопит вам в ухо (хорошие, видать, у него легкие!) и заодно пытается открутить вашу руку.
Тем не менее удивительный полет продолжался еще довольно долго, пока наконец Тассельхоф и гном не полетели со свистом куда-то вниз. Они шлепнулись во что-то мягкое и топкое, пропитанное сильным запахом грязи и хвои. Впрочем, само приземление оказалось все же достаточно жестким для того, чтобы выбить тоску из кендера и вопли из гнома.
Лежа на спине, Тас попытался сделать несколько вдохов (как ему казалось, последних в его жизни), а потом открыл глаза и принялся смотреть вверх, ожидая, когда появится огромная нога Хаоса. Через пару секунд они с гномом должны были превратиться в мокрое место, причем последний — исключительно за компанию с Тасом, и кендер счел своим долгом объяснить Конундруму сложившуюся ситуацию.
— Сейчас мы умрем геройской смертью, — сообщил он ему, едва отдышавшись.
— Что?! — дико завизжал гном.
— Сейчас мы умрем геройской смертью, — повторил Тассельхоф.
И вдруг он понял, что этого не произойдет.
Погруженный в мысли о неминуемой гибели, Тас поначалу даже не огляделся по сторонам — он ведь готовился увидеть лишь подошву гигантской ступни. Тем больше было его удивление теперь, когда он разглядывал свисавшие над ним мокрые сосновые иголки и струившиеся вниз нити дождя.