— Ты сумасшедший.
— Да, знаю. Это мы уже установили. А теперь дай мне прямой ответ. Что это, знак помолвки, если ты носишь его таким образом?
Джина вздохнула в трубку:
— Я сказала тебе. Беллз подарил его мне. Это кольцо Марджи.
— Да, но почему ты его носишь?
— Марджи была моей лучшей подругой, ты, придурок. Я любила ее. И мне ее не хватает. Что я должна была с ним делать? Засунуть в ящик и забыть о нем?
— О...
— Теперь ты доволен?
— Мне просто было интересно. Извини, что побеспокоил тебя.
— А теперь ты будешь извиняться? Избавь меня от этого.
— Я сказал — только извини, что побеспокоил тебя. Сегодня праздник. Я не изви...
— Слушай, заткнись. Я не в настроении. Я перезвоню тебе. — Она повесила трубку.
Тоцци уставился на трубку. «Я перезвоню тебе»? Что она имела в виду?
Он положил трубку и нахмурился. Нет. Она не позвонит. Она не это хотела сказать.
Он вернулся в гостиную и снова занял свое место на диване.
Она не это имела в виду. Она не позвонит.
По телевизору показывали надувного Гуфи, плывущего над Бродвеем.
Так что же она имела в виду?
* * *
Сидя за кухонным столом. Гиббонс откинулся на спинку стула и через дверной проем взглянул на экран телевизора. Камера переместилась с Гуфи на бойкую маленькую брюнетку из шоу «Тудей». В руке она держала микрофон, и, когда она говорила, ее дыхание превращалось в облачка пара.
— Тем, кто только что присоединился к нам здесь, на Геральд-сквер, в Нью-Йорке, во время парада в День благодарения, мы с сожалением сообщаем, что один из наших гигантских воздушных шаров вчера вечером постигла печальная участь. Фигура Барта Симпсона стала жертвой разборки между гангстерами. Как сообщается из информированных источников, когда фигуру Барта надували для парада, в результате выстрелов из тяжелого оружия в ней были проделаны обширные пробоины. По нашим сведениям, восстановить фигуру скорее всего не удастся. Печальная потеря для поклонников персонажей мультфильмов...
—Ради Бога, выключи! — прокричал Гиббонс в затылок Тоцци. — Или переключи на футбол, если так уж хочешь что-нибудь смотреть.
Тоцци обернулся и сквозь дверной проем посмотрел на своего напарника:
— Я не люблю футбол.
— Ты что, долбаный коммунист? Футбол все любят.
— А я не люблю.
— Ну, ты известный олух.
— Наверное. — Тоцци снова повернулся к телевизору.
Остолоп.
Гиббонс все еще не остыл из-за того, что Тоцци стрелял из винтовки, чтобы выпустить воздух из надувной фигуры.
Лоррейн возилась у разделочного стола, перемалывая в миксере картошку. Она никогда не делала картофельное пюре, так как сама его не любила, но сегодня она приготовила его. Для Гиббонса.