Гиббонс уставился на затылок Тоцци на фоне зеленого футбольного поля на экране телевизора.
— Не знаю...
Когда он снова обернулся, на лице Лоррейн была та же странная улыбка.
— Хочешь, поспорим на двадцать баксов? — У нее был довольный вид.
Гиббонс потер подбородок. Теперь им овладели сомнения. Может, она и права.
— Не знаю, — сказал он. — Возможно, я передумаю.
— А как насчет сотни?
Гиббонс поморщился, коснувшись больного места. Сукин сын.
Когда он открыл глаза, Лоррейн смотрела на него, скрестив руки.
— Так спорим или нет? — спросила она. На лице у нее была широкая улыбка.