Обогнув спереди «меркьюри», Иверс подошел к Гиббонсу. Каблуки его мокасин звонко стучали по асфальту. Очень изысканно.
— Берт, Мак-Дэниелс уже приехал?
Гиббонс покачал головой:
— Едет.
Мак-Дэниелс был напарником Петерсена.
Иверс вздохнул и заглянул в свой блокнот.
— Что ты знаешь о сегодняшнем задании Петерсена?
Гиббонс нахмурился и пожал плечами:
— Знаю то же, что и ты. Он должен был встретиться с Тони Беллзом и передать ему деньги. Не знаю сколько.
— Банкноты были помечены?
Гиббонс снова пожал плечами:
— Деталей я не знаю. Должен знать Мак-Дэниелс.
Иверс сжал губы и уставился в свой блокнот. Затем что-то пробормотал про себя.
Гиббонс потряс пузырь со льдом. Лед почти растаял, но холод еще сохранился. Единственная проблема в том, что зубная боль от этого не уменьшается. Дерьмо.
Краем глаза Гиббонс заметил темно-синий фургон, въезжающий на площадку. Один из полицейских знаком остановил его и подошел к дверце со стороны водителя. От того места, где стояли Гиббонс и Иверс, до машины, фары и мотор которой оставались включенными, было около сорока футов.
Иверс прижал костяшки пальцев к нижней губе, сосредоточенно вглядываясь в свой блокнот. Внезапно он поднял взгляд и из-под бровей уставился на Гиббонса.
— Тут возникает серьезная проблема, Берт.
Это уж точно. Гиббонс снова приложил пузырь к щеке.
— В этой операции задействованы одиннадцать секретных агентов. Если в Петерсена стреляли потому, что его раскрыли — а в настоящий момент это представляется наиболее вероятным, — тогда под угрозой и все остальные агенты. Если расшифровали Петерсена, могут расшифровать и других.
Гиббонс закатил глаза и кивнул. Превосходный образец дедукции, мистер Холмс.
— Вопрос в том, отзывать ли агентов и свертывать операцию, или же оставить все как есть, пока мы не узнаем побольше. Чертовски не хочется прекращать операцию, принимая во внимание предшествующую ей подготовительную работу. Некоторым агентам потребовались годы, чтобы внедриться в организацию. Жаль, если все эти усилия пойдут прахом. Сколько понадобится времени, чтобы снова внедриться так глубоко, как сейчас! Но, с другой стороны, мы не можем оставить людей на произвол судьбы, если где-то разгуливает маньяк, который знает, кто они на самом деле.
— Угу.
Гиббонс почти не слушал Иверса. Его внимание больше привлекал синий фургон, к которому подошел второй полицейский и включился в беседу. Первый полицейский показывал рукой на белый «меркьюри». Гиббонс потряс пузырь, не отрывая глаз от фургона, пытаясь понять, что там происходит.
Иверс постукивал кончиком золотой ручки «Кросс» по своему блокноту.