— Вон там бар, — сказал он. — Пошли. Оттуда я смогу позвонить. К тому же мне нужна хорошая выпивка.
— Мне тоже, — ответила Лоррейн.
Гиббонс искоса взглянул на нее. Определенночто-то не так. Чтобы Лоррейн хотела выпить, да еще в занюханном баре, до захода солнца? Совсем на нее не похоже.
— Пошли, — произнесла она и направилась к бару. Она отбрасывала длинную тень — от середины тротуара до изрисованных стен. Олив Ойл, удаляющаяся на фоне заката. Олив Ойл скорбящая. Олив Ойл, гневающаяся по-королевски.
Гиббонс прижал пальцы к больной щеке. Ни черта с ней не поймешь.
5.15 вечера
— Просыпайтесь, мои котятки.
Двери распахнулись, и внутри грузовика стало светло. От хлынувших лучей Тоцци зажмурился. Он почувствовал, как натянулась цепочка наручников, когда Джина попыталась защитить глаза от света.
Снаружи на погрузочной платформе стоял Беллз, держа в руке пистолет. На его лице сияла улыбка.
— Давайте. Вставайте. Мы уже дома.
— У кого дома? — Тоцци со стоном поднялся на ноги. От холода его суставы застыли.
Он хотел помочь Джине встать, но она отмахнулась от него. С ее закованной в наручники руки свисало, как муфта, вывернутое наизнанку пальто Тоцци. Никто из них не хотел надевать его.
— Что случилось? Детки поссорились? — Засмеявшись, Беллз показал пистолетом, чтобы они выходили.
Выбравшись на солнечный свет, Тоцци стал подбирать полы пальто, чтобы Джина не споткнулась о него. И чего это я забочусь о ней, подумал он. Она так отвратительно разговаривает. Пусть спотыкается.
Беллз снова начал исполнять свой шаманский танец, раскачиваясь на носках и пятках.
— Ну, Джина. Пошли. Я думал, тебе не терпится посмотреть, как я живу.
— Может, ты прекратишь, Беллз? — Если бы взгляд убивал...
С потрескавшейся бетонной платформы было видно не много: большая грязная, поросшая травой площадка, уставленная брошенными машинами, сломанными плитами и холодильниками. Прищурившись, Тоцци попытался разглядеть вдали высокие дома. Может, удастся определить, где они находятся. Но между жестяным навесом над разгрузочной платформой и стоящим перед ним грузовиком почти ничего не было видно.
Грузовой лифт уже ждал их. Деревянный затвор был поднят, и лифт напоминал огромный рот, разинутый, чтобы проглотить их.
Джина терла руки, пытаясь согреться. Она хотела выйти на солнце, но Беллз дулом пистолета загнал ее обратно в тень.
— Сюда, Джина.
— Я не желаю с тобой разговаривать, понял?
— Почему так жестоко, Джина? Что ты с ней сделал, Майки? Может, пытался воспользоваться ситуацией там, в грузовике? Как не стыдно. — Беллз был очень собой доволен, но в его шутках было нечто, заставившее Тоцци забеспокоиться. — Прошу. — Беллз вскинул голову и повел их к лифту.