Правда, кристально чистым может быть только горный хрусталь, а неподкупно честным — неродившийся младенец, но таких требований к клиентам в «Ахилле» никто не выдвигал.
О том, где Разумовский работал до тех пор, пока основал агентство, слухи ходили самые разнообразные. Все вместе они могли послужить готовым сюжетом для лихого триллера. Так, одни утверждали, что Игорь, он же Ахилл, работал в КГБ; другие божились, что он уволился из группы «Дельта»; третьи своими глазами видели тех, кто знал тех, кто утверждал, что шеф-де спустился с Тибета в начале этой свистопляски и теперь изучает человечество вот таким странным образом. Четвертые делали умное лицо и говорили, что им доподлинно известна тайна Игоря, но они унесут ее в могилу. А по-настоящему никто и ничего про Разумовского не знал.
Было известно только, что в грязные дела он принципиально не впутывается, большие деньги признает, но не сходит при виде «зелени» с ума; живет один в приличной трехкомнатной квартире и очень любит свою собаку странной породы «супердог» — мускулистого теленка с клыками саблезубого тигра, черной масти. Фотография этого монстра в дорогушей скромной рамочке английского производства стояла на столе Разумовского в том месте, где остальные обычно помещают изображение членов своей семьи. Пес, настоящие имена которого запомнить и выговорить трудно, откликался на кличку Зевс и, бесспорно, производил впечатление. В агентстве активно сплетничали, что такая собака стоит дороже квартиры. Еще одной странностью (или сильной стороной шефа) бравые сотрудники полагали его невероятную устойчивость по отношению к противоположному полу. Нет, анахоретом Разумовский не слыл вовсе. Но отношения с дамами сердца строились как-то уж вовсе небрежно, в том смысле, что едва только дама начинала выдвигать требования — вполне даже разумные и не слишком обременительные, — как вчерашний «свет очей» превращался в нежное и приятное воспоминание. Свою свободу Игорь берег.
И зря милые секретарши меняли наряды, отчаянно кокетничали или рвались проявить заботу о холостом начальнике. Он смотрел на них со снисходительной улыбкой, верный правилу: на работе, хоть Софи Лорен, хоть Мишель Пфайффер, сотрудник есть существо среднего пола, призванное исполнять должностные обязанности, а не пытаться напичкать шефа сомнительными котлетами и сырничками. Кое-кого подобная позиция приводила в настоящее отчаяние, но большинство за это уважали Разумовского еще больше.
Сегодня настроение у Игоря было прекрасное. Милая девушка, с которой он познакомился в метро, вызвала самую искреннюю его симпатию. Причем он настолько увлекся радужными мечтами, что даже пошел в противоположную сторону от того места, куда собирался. Игорь периодически строго вопрошал себя: правильно ли он поступил, оставив девушке телефон, но не узнав ни ее телефона, ни адреса? Перезвонит ли она, захочет ли его видеть? И тут же сам себя успокаивал тем, что эта Ника явно свой человек.