* * *
Володька буквально на автопилоте мотался по городу, отрываясь от гипотетического «хвоста». Если бы кто-то взял на себя труд сказать ему, что он это делает, Абессинов бы очень удивился. Его мысли были заняты вовсе не соображениями собственной безопасности. Что?! Что могла сделать его драгоценная Ника, в какие дела впутаться, чтобы ею заинтересовались люди, имеющие средства и связи нанять его, Даоса?
Он устранял депутатов итальянского парламента и боссов мафии из Чайнатауна, он одел в траур не один гарем на Ближнем Востоке и осиротил многих потомков Чингисхана и Хубилая. Его послужной список исчислялся десятками блестяще проведенных операций, и в определенных кругах его авторитет считался непререкаемым, а репутация безупречной. Он и стоил соответственно.
И когда получал задание, то всегда отчетливо и ясно представлял себе, что для заказчика игра стоит свеч. Выплачивая баснословные суммы гонорара, клиент сохранял или приобретал неизмеримо больше. И это был единственно разумный подход к делу.
Нынешний заказ не вписывался в привычную и устоявшуюся картину мира. У него в голове не укладывалось, чем могла угрожать эта хрупкая девочка таинственному своему врагу, влиятельному, кстати, настолько, что его, Даоса, Координатор демонстрировал, как кутюрье — удачную модель. Кому не мог отказать даже в такой опасной просьбе всесильный Координатор?
Володька не знал, что предпринять в первую очередь: выяснять ли, кто заказал Нику, или отправиться к ней, чтобы у нее самой спросить: что происходит? Не исключено, что кроме клиента она единственная могла внятно ответить на этот вопрос.
Само собой разумеется, что Абессинов в любом случае не собирался выполнять заказ. В его голове уже щелкала безотказная вычислительная машина, помогавшая ему задумать и осуществить любой самый смелый и неожиданный план. Вот и теперь он рассчитывал и взвешивал свои возможности, обдумывал, что нужно сделать прежде всего, что можно отложить на потом.
Удивительно, но он ни на секунду не засомневался в правильности своего решения. В этом противостоянии он с первого момента стал на сторону женщины, которую любил, и для него не имело никакого значения, что тем самым он подвергает себя смертельной опасности и обрекает на войну с целой системой.
Та могущественная организация, что позволяла Володьке годами оставаться независимым и самостоятельным, заинтересованная в сотрудничестве с профессионалом подобного уровня, в любую минуту могла уничтожить его, буде он откажется играть по правилам. Правила устанавливали другие. Просто до сего дня они устраивали Даоса, а с сегодняшнего — нет. Он всегда знал, что был рабом и заложником системы, но только теперь кожей ощутил, как крепок рабский ошейник, как толста цепь, которой он прикован. Это вовсе не значило, что он собирается сдаваться. Но залогом успеха Абессинов считал трезвую оценку сложившейся ситуации. Глупо преуменьшать опасность. Смешно и нелепо, оглядываясь на нее, предавать свою первую и единственную любовь.