– Я знаю, – сказал тот, что казался нам и был действительно важной персоной, – что вы прилетели с другой звезды. Вы гораздо развитее нас и наших предков.
Казалось, мрачная мысль промелькнула в разноцветном сиянии его глаз.
– Почему вы так думаете? – спросил Антуан. – Мы просто не похожи на вас.
– Нет, нет… Наша планета такая маленькая, и мы не можем жить так долго, да и силы уже нас покидают. А про вас мы знаем, что вы победители. Вы овладели своей планетой.
– Да, на своей планете мы считаемся царями природы.
– А мы все время отступаем. Теперь у нас осталась лишь одна десятая часть планеты. Те, что нас вытесняют, ничто по сравнению с нами, но они могут жить без воды.
Не без некоторого колебания я спросил:
– А вы любите жизнь?
Этот вопрос мне пришлось повторить, пользуясь разными формами знаков.
– Да, мы очень любим ее. Мы были бы счастливы без врагов, хотя уже давно отцы и деды наши знали, что раса трехногов может исчезнуть и без насилия.
После нескольких попыток он уточнил свою мысль:
– Всему живому приходит конец. Смерть приходит одинаково быстро и для нас, и для тех, кто существовал до нас. Но то, что количество наше уменьшается, это нас не беспокоит. Единственное, чего мы хотим – это, чтобы нам дали возможность пожить спокойно еще некоторое время. Может, вы нам в этом поможете?
Что за удивительная сила – привычка! Я уже полностью привык к этим гладким лицам, где не было тех некрасивых придатков, которыми мы вдыхаем воздух и нюхаем, привык я и к виду их тел, так непохожих на наши, и к длинным придаткам, которые заменяли им руки. И я чувствовал, что все понемногу становится обычным.
Больше, чем их строение, меня поражала постоянная тишина, в которой они пребывали. Не только потому, что их язык был исключительно зрительным, но и потому, что они не могли издавать каких-либо членораздельных звуков, которые издают земные существа.
– А может, они ничего и не слышат? – спросил Антуан.
– Я часто спрашивал про это, но не мог получить понятный ответ, – ответил Жан.
Антуан попытался сам спросить про это, но его не поняли.
Они не имели никакого понятия о членораздельной речи вообще о звуковых колебаниях.
– Но зато, – объяснил Жан, – они могут воспринимать осязанием такие колебания грунта, какие мы не воспринимаем совсем. Например, они чувствуют, когда ночью к ним приближается звероподобное, и это с такой отчетливостью, о которой нам, людям, нечего и мечтать.
– Может, это осязательное чувство помогает им воспринимать и воздушные колебания?
– И да, и нет… Если эти волны довольно сильные, то они воспринимают их через колебания грунта и вещей.