Йену вспомнились картины Иеронима Босха: в неровном свете мерцающих факелов трупы и части тел волков в и людей усеяли всю вершину холма, белые кости торчали из зловонной мешанины как обломки раковин из песка на пляже. Почти у самых его ног лежала на земле голова женщины с длинными темными волосами; мертвые, забитые грязью глаза смотрели вверх, на него. Половина Сынов в посмертии становилась людьми; лучше бы все они оставались волками.
Самый здоровенный Сын, тот самый, с рваным ухом, один остался стоять на пути Йена: он скулил, показывая клыки.
— Бойся меня, — сказал Йен.
Тот и боялся, от страха обмочив себе задние лапы, но стоял неподвижно, рыча и тяжело дыша.
— Я Йен Серебряный Камень, — продолжал Йен, — убийца Сынов. Всякий Сын, что осмелится приблизиться ко мне, умирает. — Йен понизил голос. — И ты, пес, уже умираешь. Ты не можешь вздохнуть…
Рычание и сопение прекратились.
— …твои задние ноги как вата…
Сын осел на землю, и Йен двинулся налево, к Фрейе.
Сын поднял голову, блеснув оскаленными зубами. Он пытался рычать, но, поскольку он поверил Йену, что не может дышать, ему оставалось лишь щелкнуть зубами.
— …и твое сердце перестает…
— Нет! — Голос Валина перекрыл волчий скулеж. — Довольно, прошу тебя, перестань. — Валин стоял на крыльце, подняв руку. — Ты победил; ты убил множество Сынов и отпугнул остальных. Прошу тебя, оставь этого в живых. Незачем больше убивать. — Цверг спустился с крыльца, прищелкнув языком. — Пожалуйста, Йен.
Йен почувствовал приближение Фрейи.
— Как пожелаешь, мой Серебряный Камень. Не вижу в том вреда. — Богиня тяжело оперлась о его плечо. — Сейчас.
Йен посмотрел на Сына.
— Ты сможешь дышать, и ноги тебя послушаются — но только если ты побежишь прочь от меня. Так что беги… Все вы бегите отсюда, пока можете. А ну кыш!
Целые и невредимые Сыны бросились в разные стороны, раненые захромали следом. Валин кивнул:
— Спасибо тебе, Йен.
И тут до Йена дошло: цверг говорил не на своем языке и не на берсмале, а на английском, и всякое подобострастие его покинуло.
— Весьма ловко проделано, Братец Лис, — сказала Фрейя. — Мне даже в голову не приходило.
Валин хихикнул.
— А должно было прийти. Я так надеялся, что ты одолжишь Йену один из самоцветов. Ведь он хотел как лучше… — Его губы изогнулись в улыбке. — Конечно, ты хранишь их — или один из них? — где-то неподалеку. Я бы поискал здесь, но, думаю, это не самое безопасное из занятий, не так ли?
— Совершенно безопасное, — ответила Фрейя с холодной неприязненной улыбкой. — Ступай поищи. Может, даже найдешь. Не думаю, что мы в силах помешать тебе. Нет, Арни, не надо! Я понятия не имею, что произойдет, если ты швырнешь в него Мьёлльнир, но он сам уж об этом подумал.