В эти минуты я в первый и последний раз увидел мистера Найланда Смита не скрывающим своих чувств. Он бессильно уронил голову на грудь и жестом глубокого отчаяния вцепился в волосы.
Потом он справился с собой и поднялся.
— Вытащите его на свет, Стерлинг, — глухо приказал он.
Я был потрясен. Ужас и горе охватили меня. Спазмы сдавили горло. Но мне хватило сил выволочь Петри на середину комнаты прямо под нависавшую с потолка люстру. Одного взгляда на Петри было достаточно, чтобы развеять последнюю надежду.
Нечто вроде тучи выползло из густой шевелюры на его лоб.
— Господи, помоги ему! — в ужасе прошептал я. — Смотрите!.. Вы видите?.. Багровая тень!
В лаборатории стояла гнетущая тишина. И хотя окна по-прежнему оставались открытыми и снаружи долетал стрекот кузнечиков вместе с гулом постоянно работающего в дальнем конце сада двигателя Келера, мои уши были глухи.
На диване в страшном беспорядке лежали книги и химические принадлежности. Мы побросали их на пол и перенесли тело Петри на диван.
Я побежал в дом и позвонил доктору Картье.
Жуткая тень все ниже и ниже наползала на лоб моего бедного друга.
— Закройте дверь, Стерлинг.
Я плотно захлопнул ее и подошел к Найланду Смиту.
— Станьте рядом. Сюда, — он ткнул пальцем.
На Петри был рабочий засаленный пуловер с длинными рукавами. Должно быть, когда он почувствовал приближение комы, он попытался стянуть его с себя.
— Вы видите, что он собирался сделать? — Мистер Смит внимательно посмотрел на меня. — Один Бог знает, что будет дальше, но это его единственный шанс. Увеличенные лимфоузлы в подмышках напугали его, но он так и не смог решиться сделать себе инъекцию. Не успел.
Он глянул в кювету, в которой была молочная жидкость.
— Как вы думаете, что это такое?
Я показал ему на рассыпанный по полу белый порошок.
— Он назвал его «654». Убеждал меня, что это панацея, но в то же время пока опасался вводить больным.
— Почему? — Мистер Смит задумчиво потер подбородок. — Странно… очень странно…
Нагнувшись, я подобрал осколок, на котором был наклеен лейкопластырь с надписью, сделанной аккуратной рукой Петри.
— Посмотрите, мистер Смит! — воскликнул я, протягивая ему осколок.
— «„654“. 1 грамм на 10 кубических сантиметров. Внутривенно», — прочел он.
Найланд Смит поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза.
— Это единственный шанс, Стерлинг.
Губы его плотно сжались.
— Может быть, стоит подождать доктора Картье?
— Ждать! — Его яростный взгляд обжег меня. — В лучшем случае Картье будет здесь через полчаса. У нас мало времени. Минуты решают все. Не-е-ет! Я обязан предоставить Петри последний шанс. Это его препарат, его выбор… Смерть или жизнь… Иначе он не поймет нас и не простит.