— Это несложно. — улыбнулся химик. — Все, что нам могло понадобиться, мы отсюда, естественно убрали, поэтому заходить в дом ни у кого надобности не было. В здешнем климате все, что связано со смертью, приходится делать быстро.
Суперинтендант понимающе кивнул.
— Гревилль убедил меня, что беспокоиться не о чем, поскольку о смерти шефа никто, кроме Али, не знает.
— Вы уверены? А как насчет рабочих?
— К тому времени они уехали в Курну. В лагере никого не было. Тело шефа мы переносили уже в темноте — верно, Гревилль? — а на следующее утро я объявил, что он уехал с Гревиллем в Луксор, а потом поедет в Каир. Все работы я, конечно, остановил.
— Да, я понимаю.
— Сегодня вечером, когда опустились сумерки… точнее, это было уже вчера… я подумал, что было бы разумным… э-э-э… проверить тело.
— Справедливо.
— Открыл дверь, все обыскал, и… хижина была точно такой, как вы сейчас видите.
— А где одеяло?
— Исчезло вместе с телом.
— Вы уверены, что дверь была заперта?
— Абсолютно. Я ведь ее отпирал.
— Окно?
— Как видите, закрывается изнутри.
— Спасибо, — спокойно произнес Веймаут.
Он перевел глаза на доктора Петри, и на какое-то время в хижине воцарилось молчание. Я чувствовал, что между этими двумя людьми установилась мысленная связь, основанная на знании чего-то такого, что мы с Форестером разделить с ними не могли.
Тишину нарушил доктор Петри.
— Удивительно похоже на его работу.
Я нервно подумал, что сейчас, пожалуй, самое время собрать воедино все нам известное. И совсем уже собрался об этом заявить, когда заговорил Веймаут:
— Был ли кто-нибудь, кто посещал лагерь постоянно?
— Нет, — покачал головой Форестер. — Шеф никому не разрешал даже близко подходить к раскопкам. — Он пристально посмотрел в мою сторону и добавил: — Кроме мадам Ингомар. Но об этой леди Гревилль может рассказать вам больше меня.
— Это еще почему? — разозлился я.
— Очевидно, потому, что он так думает, — непреклонно остановил меня Веймаут. — Сейчас не время выяснять личные отношения, джентльмены. Вы присутствуете на официальном расследовании.
— Прошу прощения, — извинился химик. — Мое замечание в самом деле было неуместно. Дело в том, мистер Веймаут, что ни Гревилль, ни я об этой мадам Ингомар толком так ничего и не знаем. Казалось, что общество Гревилля она предпочитала, и мы, бывало, подтрунивали над ним по этому поводу…
Я ошеломленно посмотрел на него. Мне, признаться, до сих пор такая мысль в голову не приходила. Неужели я был настолько слеп? И неужели Райма увидела то, чего не заметил я?
— Кто эта женщина?
Напряжение, прозвучавшее в голосе суперинтенданта, вернуло меня к действительности.