Хэнк с раздражением смотрел, как помощник набирает номер, записанный на клочке упаковочной бумаги. Подсветка клавиш и экрана бросала на руки и лицо Ножа потусторонний – зеленый свет. “Ну вот, – думал Таран, – то, что контрагент не мог даже дорогу по-человечески найти, наверняка приведет аборигенов в бешеный восторг… Если, конечно, они здесь вообще что-то чувствуют, кроме двоичного кода. Сплошные, блин, ноли и единицы… Уроды”.
Нож быстро с кем-то переговорил, отвечая коротко и однозначно, а затем назвал улицу и номер здания, возле которого они застряли. Ответ, как он сказал, был весьма обнадеживающим: “Ждите”.
Потянулись минуты ожидания. Таран переминался с ноги на ногу, сжимая и разжимая кулаки. “Адъютанты” втянули головы в плечи, изо всех сил стараясь быть как можно незаметнее. Гнев шефа им был хорошо известен, да еще туго перемотанные ребра отдавали при каждом вдохе резкой болью, опять же напоминая о хозяйском гневе. А теперь на тебе, даже в Запретном городе они ухитрились отличиться.
Но, как бы там ни было, контрагент сработал оперативно.
Сперва Хэнк не понял, в чем дело, когда на противоположном перекрестке промелькнули два красных огонька. Это, похоже, были крошечные диоды, но на темной улице они казались ослепительными прожекторами. Расстояние меж ними не сокращалось и не удлинялось, равняясь приблизительно человеческой переносице. Огоньки остановились на перекрестке и принялись качаться из одной стороны в другую, причем под такими углами, какие человеческой шее были не под силу… А впрочем, – подумал Таран, пожимая плечами, – кто их тут знает.
Огоньки явно подавали гостям из Клоповника знаки. Вот только те ли это были огни, что нужно, и им ли они предназначались? Хэнк был человеком суеверным и слыхал истории о странных огоньках, заводивших путников прямо в трясину. Запретный город, по мнению Тарана, был тем же болотом.
“Адъютанты” прояснить ситуацию не смогли, а только бестолково пожали плечами, что, в сущности, от них и ожидалось. Контрагент даже не потрудился сообщить, что именно предпримет. И все же делать опять-таки нечего. Перезванивать Хэнк считал ниже своего достоинства. Он вздохнул и двинулся в сторону огоньков.
Те незамедлительно устремились в противоположном направлении. Скорость их перемещения совпадала с темпом ходьбы визитеров, и как те ни пытались нагнать своего провожатого, кровавые огоньки неизменно оставались на одной и той же дистанции. Порой они исчезали из виду, но, поворачивая за угол, Хэнк с “адъютантами” всякий раз обнаруживали их зависшими над асфальтом и качающимися из стороны в сторону в нетерпеливом ожидании. Подобная последовательность, как ни крути, наводила на мысль о чем-то не вполне человеческом. Вместе с тем, простой фауной здесь тоже не пахло. Дистанция от асфальта была чересчур велика, чтобы наивно предполагать, будто эти диоды прикреплены к ошейнику какого-то животного… Если, естественно, это не жираф.